мгновенно затягивалась, и он не успевал ничего понять.
– Теперь и я засек его, – прошептал Лиргисо. Его синие, в алмазных блестках губы искривила жестокая азартная усмешка охотника. – Вот за теми камнями… Идиот воображает, что подкрадывается к нам незаметно!
– Послушай, давай отсюда свалим, – хрипло попросил Поль. – Иначе мы умрем. Я ничего не могу объяснить и доказать, но счет пошел на минуты.
– Где находится источник опасности?
– Не знаю. Я его не чувствую, хотя мне все хуже и хуже, как будто меня душат.
– Нервы, – подвел итог Живущий-в-Прохладе. – Ты слишком впечатлительная и утонченная натура, чтобы сидеть в засаде среди этой мокрой мерзости. Потерпи. Я разделаюсь с Маршалом, а потом полетим на Рубикон, и я там буду каждый день спасать по домбергу, лишь бы доставить тебе удовольствие. А может, ты просто не хочешь, чтобы я убил Маршала? Какие отношения связывали вас в той жизни, где был город?
– Я вроде как на него работал, я же тебе говорил.
– Только работал – или было что-то еще?
– Достал… – процедил Поль и перевел взгляд на просвет меж валунами, за которыми они прятались.
– Убью Маршала у тебя на глазах! – услышал он мстительный шепот Живущего-в-Прохладе.
Небо, как серая губка, блестящие под вечным дождем скалы. Из расселин, заполненных жидкой земляной кашицей, выплескиваются пышные султаны зелени. Размытые бледно-серые кучи среди каменных россыпей – не то чей-то помет, не то растоптанные чьими-то лапищами грибы. Но все это принадлежит к сагатрианской биосфере и не таит в себе никакой необъяснимой угрозы. Угроза пришла извне.
Поединок между Лиргисо и Маршалом начался, а Поль мог только наблюдать за ним со стороны, изнывая от сознания обреченности и собственного бессилия: «туча» мешала ему добраться до заархивированной памяти Маршала, он словно тонул в зыбучке.
Еще один рывок. По нервам резанул беззвучный визг, исторгнутый «тучей». Поль больше не сомневался в том, что она живая и в ее недрах кроется какая-то ужасная опасность.
В промежутках между схватками он пытался уговорить Лиргисо прекратить дуэль и вернуться на яхту. Кажется, тот наконец-то поверил, однако доводы Поля по-прежнему игнорировал.
– Я же говорил, что ты спятил, – холодея от безнадежности, прошептал Поль, когда противники, измотанные незримым сражением, в очередной раз сделали передышку. – Мы скоро умрем.
Лиргисо в ответ ухмыльнулся.
Прикрыв глаза, Поль привалился спиной к камню, поднял щиток шлема. Пахло болотом.
– Поль… – негромко позвал Живущий-в-Прохладе.
– Что?
– Да нет… Ничего.
Оба дуэлянта собирались с силами для нового раунда, но уже не имело значения, кто победит, потому что «туча» убьет всех.
– Ладно уж, скажу… – снова заговорил Лиргисо. – Тут совсем рядом есть вход в катакомбы, он у меня на плане отмечен. Если спустишься ниже десятого уровня – будешь в безопасности, даже если на поверхности взорвется водородная бомба. Возьми план и ключ. Останешься жив, что бы здесь ни случилось.
План был не электронный, глянцевая книжечка карманного формата с рисунками, фотографиями и лярнийскими иероглифами, а ключ – металлический цилиндр размером с карандаш.
– Вход под аркой, вырезанной в скале, – добавил Лиргисо. – Смотри, видно даже отсюда.
– Пойдем туда вместе, если телепортироваться не можешь.
– О нет, сначала я прикончу Маршала!
– Спасибо.
Положив книжечку и ключ в карман на поясе, Поль закрыл щиток и направился к невысокой скале с двухметровой стрельчатой аркой, полускрытой космами травы.
– Поль! – окликнул Лиргисо.
Он остановился и обернулся.
– Я с тобой не прощаюсь. Если Маршал меня убьет, я буду навещать тебя в ночных кошмарах.
Поль знал, что в этой жизни видит его в последний раз.
После того как из-за прозрачной стенки вынесли сразу четверых бесчувственных кудонцев, тергаронский генерал и космополовцы наконец-то пришли к компромиссу.
– Если этот ваш раздолбай каким-нибудь чудом уцелеет, сможете его забрать, – с отвращением разрешил генерал. – Официально заявляю. Нам экстрасенсы не нужны. Мы, тергаронцы, привыкли надеяться на наши мускулы, на наше оружие и на наш боевой дух, а не на мистическую штатскую хренотень!
Пропаганду качает, отметил Саймон. Если б не содействие кудонской нечисти, их экспедиция до сих пор бы моталась по Галактике вслепую в поисках Маршала.
Видимо, не один Клисс об этом подумал, потому что блондинистая пожилая шиайтианка в форме Космопола с подковыркой поинтересовалась:
– А как же Тина Хэдис? Она ведь тоже обладает экстрасенсорными способностями!
– И несмотря на это, леди, на Вьянгасе она решила проблему не мистическими штучками-дрючками, а с помощью древнего как мир холодного оружия! – парировал генерал. – Всю живую силу неприятеля – на куски, ни одного целого трупа не нашли! Вот это было по-нашему! – И, помолчав, добавил мечтательно, с благоговением в голосе: – Какая женщина!..
– Я всегда знал, что Тина Хэдис – клиническая убийца, еще как в первый раз ее увидел, – торопливо шепнул Саймон Брауну. – Все киборги – убийцы, а меня никто никогда не слушает!
Сотрудник «Иллюзориума» сделал сочувственную мину и вновь повернулся в сторону генерала, рассказывающего космополовцам о дезинтеграторе «Омега-78», который будет использован против Маршала и Лиргисо. Впрочем, Саймон давно уже заподозрил, что этот блаженный представитель менеджерского племени на самом деле ему не сочувствует, только притворяется. Клисса тошнило от его назойливой жизнерадостности.
– …Все, что находится в зоне поражения радиусом до двухсот километров, будет дезинтегрировано. Заметьте, дамы и господа, речь идет о распаде вещества на молекулы, а не о ядерной реакции. Радиационное заражение исключено – таким образом, Хлаттская конвенция не будет нарушена. – Генерал сделал паузу, а потом раскатистым громовым басом, от которого у Саймона заложило уши, провозгласил: – Всем постам – боевая готовность номер один! Начинаем операцию «Огненный шквал»!
Нелепица… Сам же только что объяснял, что оно будет не гореть, а рассыпаться на молекулы! Клисс пихнул локтем Брауна и хотел обратить его внимание на это несоответствие, но тот проигнорировал тычок.
Вздохнув, Саймон смирился: «Огненный шквал», так «Огненный шквал», военные любят эффектные названия.
Лабиринт Сефаргла оказался не настолько обширным и запутанным, как Поль ожидал. Двенадцатиэтажные катакомбы повторяющейся планировки, на каждом уровне широкий центральный коридор пересечен несколькими поуже, за арочными проемами – пустые темные комнаты. Воздух затхлый, промозглый.
Укрепленный на плече фонарь освещал тускло-зеленые стены волнистого рельефа, бронзовые маски энбоно и декоративные панно с чеканными узорами – во всем этом было нечто безысходно торжественное, надрывно-официозное: приют изгнанного Императора, отчасти свихнувшегося, но не сдавшегося.
Две лестничные шахты находились в противоположных концах подземного строения. Поль сбежал вниз и там, где по-змеиному извилистая лестница заканчивалась, сел на ступени, приглушив свет фонаря.
Никого рядом нет. Римма Кирч далеко, и «туча» его здесь не достанет. Предчувствие гибели отпустило. До сих пор оно мешало Полю сосредоточиться на сканировании маршальской памяти, а теперь он мог предпринять еще одну попытку. Надо успеть, пока Маршал жив.
С кем-нибудь другим Поль не поступил бы так, его остановили бы этические соображения, но все то, что
