двадцатого столетия — лучики-морщинки легли вокруг его глаз.
— Дело в том, что где-то к концу игры у нас будет возможность схватить этих обнаглевших птенчиков за ручку…
— Неужели этот парень думает, что сможет «передернуть», играя в такой компании? — поразился Секач, как будто Себастьян сообщил ему о какой-то уж и вовсе из ряда вон выходящей непристойности.
— Да нет… — покачал головой Мочильщик. — Правил Гринни не нарушит… Не такой человек. Просто у него одна монета будет кривая…
— Это как? — Секач подлил себе еще виски. — Порченая, что ли?
— А так, — отозвался Себастьян и тоже плеснул себе спиртного. — И магическая, и, однако же, людьми сделанная. Большая редкость, замечу. Такими иногда цыганские маги играют. А строгими правилами их ставить в Игре запрещено. Наравне с фальшивыми. У тех, кого на этом ловят, «все ставки аннулируются и уходят в джек-пот». А самих таких игроков, бывает, что и бьют… Нужен только специалист, чтобы распознать мог. У меня такой есть на примете…
Секач задумчиво смотрел на Мочильщика:
— Информация надежная? Откуда?
— Эту монетку одна девица сварганила. Из той же компании… У нее в связи с этим какая-то история вышла…
— Так она уже попадалась на подделках? Что-то я не слышал ничего подобного. Что за девица?
— Нет, мистер Гордон. То другого рода история была. Не имевшая отношения к властям. Что-то темное… Связанное с Магией. Девицу вы знаете. Это Элли Кортни. Помните историю с магическими замками?
— Х-хе! Вот, оказывается, кто! — почти восхитился Секач. — Ну и компания там подобралась у них.
— Так вот, — уточнил Себастьян. — У девочки были серьезные неприятности по части Магии. Она кое-что сболтнула на этот счет — главным образом всякими недомолвками. Слишком умная, как говорится. Но знающие люди просекли, что, как только появится первая возможность, она попробует от этой монеты избавиться… Не может быть, чтобы она эту монету не выставила на Игру. Их у нее и так не очень много, таких монет. Еще одна или две.
— Я спрашивал, откуда информация? — сурово напомнил Секач.
— От Чувырлы, — с некоторым смущением признался Мочильщик. И тут же добавил: — Но в данном случае его можно считать надежным источником информации.
— Макс Чумацки… — Секач выговорил это имя, словно скверно пахнущее ругательство. — Это же дерьмо, как говорится, еще того замеса… Еще не было человека, с которым он имел дело и которого бы рано или поздно не подставил. И ты предлагаешь мне верить тем байкам, что он распространяет? Он, скорее всего, зол на девицу. Я помню, что после той истории с замками она его и на порог не пускает… А чертов нарк рассчитывал чем-то там у нее поживиться. Вот теперь и сочиняет…
— Дело тоньше, — покачал головой Себастьян. — До той истории с замками Чувырла у Элли не то чтобы в лепших друзьях ходил… Даже не в друзьях вовсе. Но вроде как в делах ей помощь оказывал. На людях что-то вроде ее импресарио корчил. А после подмены тех замков стало ясно, что он просто разнюхивал, где что плохо у Элли лежит. «Жучки» расставлял. И все такое. Или для кого-то наводчиком работал, или сам воображал, что у девочки где-то несметные богатства запрятаны. Но после того как на замках попался, Элли его шуганула из своей мастерской, как блохастую псину. И — кстати о блохах — «жучки» его ему в морду бросила. Но, видно, не все нашла. Макс тоже не лыком шит. Потому что от Макса продолжала кое-какая информация плыть… Вчера вот насчет монетки той он мне кое-что наплел. А сегодня в обед кое-что добавил.
— И сколько взял?
— Под обещание продал. Что если наврал, то просто сломанной челюстью не отделается. А если инфа его подтвердится, то с меня пятьдесят. Федеральными. Он знает, что мое слово — железное.
— Под обещание… — задумчиво протянул Секач, покачивая свешенной с края стола ногой. — Под обещание… Тогда это похоже на правду…
Лео Байер двумя пальцами левой руки потер глаза, так что казалось, что он хочет взять их в щепоть и выбросить вон. Потом выдвинул боковой ящик стола, но не стал туда заглядывать, а устремил внимательный взгляд на тихо потевшего перед ним вольного предпринимателя Апостолоса Челлини.
— Подытожим, — произнес он устало. — Поправьте меня, если я неверно передам ваши слова.
Вольный предприниматель всем своим видом выразил готовность оказывать посильную помощь святому делу Ордена.
— Покойный меняла Паркер, — начал уже в который раз зачитывать Еноту конспект его показаний Страшный Коннетабль, — действительно просил вас заняться поисками некоего груза, который прибыл для него, по его словам, откуда-то из Старых Миров, но… э-э… затерялся на складах компании услуг «Грандисон». Это так?
— Именно так, — со всей охотой подтвердил Енот.
— Прекрасно…
Коннетабль разгладил лежащий перед ним листок.
— Через некоторое время, а именно позавчера, некто Ари Зильберман поставил вас в известность, что вышеупомянутый груз находится в руках владельца скаковых конюшен и ряда ферм Мыколы Просыпы… Кстати, вы не знаете, где можно найти упомянутого Зильбермана? Не считая, разумеется, адресов его квартиры и офиса?
— Нет, — испуганно ответил Енот. — В том смысле, что да… То есть вы меня запутали, благородный сэр…
— Постарайтесь выражаться яснее, — посоветовал ему Коннетабль, мучительно морщась.
Пошел всего третий час их задушевной беседы. Но способ, которым излагал свои мысли вольный предприниматель Челлини, уже стал вызывать у главного охотника за Чужими стойкую и притом довольно сильную мигрень.
— Я имею в виду то, что вы конечно же правы, сэр, — торопливо стал объяснять Енот. — Только вы не правы совершенно! Старик Зильберман действительно живет по своему адресу. Но я не могу знать, где он живет, когда он не бывает там… В смысле — ни по своему адресу, ни в своем офисе, ни в синагоге! Мы с ним совсем не разговариваем о таких вещах! Зачем?! Нам и так есть о чем разговаривать — Апостолосу Челлини и старому Ари Зильберману! Например…
— Стоп!
Коннетабль пришлепнул лежащий перед ним листок бумаги, словно по тому крался нахальный таракан. И снова попытался взять в щепоть свои глазные яблоки.
— Я уже понял, что вы не знаете, где находится почтенный Ари Зильберман, — сказал он голосом, по которому чувствовалось, что его, голоса этого, обладатель старается из последних сил сохранить спокойствие. — Вы и не обязаны это знать. Но вы подтверждаете, что именно он утверждал, что искомый вами и покойным Родни Паркером груз находится в руках господина Просыпы? Да или нет?
Енот развел короткими ручками.
— Разве же я утверждал что-нибудь другое, сэр?
— «Да» или «нет»! — напомнил Страшный Коннетабль. — Вы ведь не хотите ввести меня в заблуждение?
Енот всем своим видом показывал, что оказался в тупике из-за непонятливости высокопоставленного собеседника. Он постарался растолковать свою мысль как можно яснее:
— Нет — в том смысле, что конечно же да… Я ничего другого и не говорил… Следовательно, вы можете считать, что…
— Значит, «да», — волевым усилием подвел итог путанице Коннетабль. — Вы не помните еще чего- нибудь, что сообщил вам почтенный Зильберман в этой связи? Например, каким образом этот груз попал к господину Просыпе? Или откуда он, Зильберман, взял, что груз этот находится в руках именно у этого господина, а не где-либо еще?
Енот воздел свои ручки к небу.
