Глава 11
БОГ ОХОТЫ
Доставить «пред светлы очи» господина Лакоста специалиста для оценки кладки, доставшейся от Енота, оказалось не так просто. Из четырех драконоводов трое все еще не пришли в форму. А док Фрост был небольшим любителем отпускать клиентов из-под контроля и держать на стимулирующих препаратах. Так что Метису пришлось попотеть, чтобы заполучить на руки хотя бы одного Шведа.
Тот начал приходить в себя (после сделанной инъекции) только на пути к офису Лакоста.
Каба деликатно откашлялся, пытаясь привлечь внимание шефа. Только повторив это упражнение три или четыре раза, он удостоился того, что рассеянный взгляд Пуделя обратился в его сторону.
— Они привели этого чудака, господин Лакост, — сообщил секретарь-телохранитель. — Этого драконовода… Тот, у кого погонялово — Швед. Он не очень-то в форме, но на ногах держится. Ему люди Фроста вкололи все, что следовало. Как вы и просили.
Пудель щелчком длинных, музыкальных пальцев распорядился подать Шведа в кабинет. После чего вернулся к своим отрешенным размышлениям и перестал обращать на окружающую действительность хоть какое-то внимание.
Шведа Метис втолкнул в офис шефа небрежным тычком в спину. Тот с трудом удержался на ногах, слегка замутненным взглядом окинул офис и остановил его на стоящем у стены контейнере. Лицо его приобрело осмысленное выражение. Это было нечто ему хорошо знакомое, привычное. Швед вздохнул с облегчением. Видно, он ожидал, что его срочно вызвали «к ноге» для чего-то гораздо значительно более худшего, чем работа с привычными драконьими яйцами.
— Как твое здоровье? — поинтересовался Пудель.
Голос его был, как обычно, меланхолически отрешенным. Вообще-то, ничего хорошего это не обещало. Тем более что интерес к здоровью своих подручных был вовсе не характерен для Мишеля Лакоста. Швед на всякий случай неопределенно пожал плечами.
— Я имею в виду — голова у тебя варит? — уточнил Пудель. — С глазами порядок? Черное от белого отличаешь? Слух не барахлит? Руки работают?
Он впился взглядом своих янтарно-желтых безумных глаз в физиономию Шведа. Такой взгляд мог полностью заменить медицинское освидетельствование.
Швед — все так же в основном с помощью мимики — уверил его в том, что и его зрение, и слух, и «соображаловка» хотя и не в лучшей форме, но работают. Если это, конечно, надо.
— Тогда осмотри как следует товар, — кивнул Пудель на контейнер. — Есть тут за что выкладывать бабки или полное фуфло?
Швед еще раз пожал плечами, не торопясь, подошел к металлическому коробу и присел над ним. Немного поколдовал над замком и, без всяких проблем открыл контейнер. Некоторое время, чуть отстранясь от пышущего из него жара, присматривался к нелепым булыжникам драконьих яиц. Потом считал показания индикаторов на внутренней стороне крышки и почесал в затылке.
— Кладка в порядке, — сообщил он. — Эмбрионы в норме. Собственно, завтра первые уже смогут вылупиться. Так что вы вовремя вернули эту кладку себе. Но с продажей надо поторопиться… Вылупившийся дракончик — это та еще проблема. Не то чтобы летающий огнемет, но зажигалочка та еще…
Пудель смотрел на Шведа прозрачным, янтарно-безумным взглядом. Из всего сказанного драконоводом только лишь одно слово привлекло его внимание. Он аккуратно облизал свои мгновенно пересохшие губы и тихо, почти неслышно спросил:
— Вернул, говоришь? Вернул?
Швед недоуменно уставился на контейнер. Потом — на Пуделя:
— Я вас не понял, мсье Лакост… Разве это уже не наша кладка?
— А разве ваша?! — поднимаясь из-за стола, заорал Пудель. — Это та кладка, которую я купил у вас? Та, которую увели у вас из-под носа какие-то злыдни?
Недоумение Шведа достигло предела. Он широко развел руками:
— Да, конечно, это она! Я, знаете, не первый год занимаюсь этим бизнесом и каждую кладку не спутаю с любой другой… Да к тому же я знаю программу работы этого контейнера. Сам ее настраивал…
Ему показалось, что сейчас взгляд Пуделя испепелит его.
Лакост сомнамбулически медленно обошел свой стол и медленно обвел взглядом всех собравшихся в комнате.
Все трое замерли в почтительном трепете ожидания чего-то ужасного. Пудель хрустнул пальцами.
— Енот… — процедил он сквозь зубы. — Енот… Надо же… Наш толстенький, услужливый Енотик! — И заорал на весь кабинет: — Эта задница с глазками надумала продать мне мой же товар! — Его прямо колотило от бешенства. — Немедленно… Я повторяю: немедленно волоките этого урода сюда! Поторопитесь, ребята! Дожидаться, пока их свинячье сиятельство соизволят сами явиться, я не собираюсь! Он должен оказаться здесь раньше, чем я отверну кому-нибудь голову!
Пудель направился к настеннным стеллажам, на которых располагались фигурки почитаемых им божков Пестрой Веры. Не глядя протянул руку назад. И в руку эту немедленно была вложена зажигалка. Он извлек из бумажника банкноту, смял ее и положил на один из алтариков.
— Сегодня я Кобра-охотник! — произнес мсье Лакост, впечатывая каждое слово в сознание подручных. — Я объявляю сезон охоты! Охоты на шакалов!
Он убедился в том, что его поняли, и зажег смятую купюру — принес жертву Алла-ин-Эльвею — Ненасытному богу Охоты.
Карательная экспедиция Буффало Билла отправилась в путь без особых промедлений. Довольно вместительный фургончик был под завязку набит вооруженной до зубов братвой. Принцесса Феста, безусловно, взорвалась бы на месте, узнав, что по улицам самого большого (правда, почти единственного) города ее державы колесит тачка, а в ней — неполная дюжина головорезов. И каждый из них при этом вооружен. По меньшей мере парой запрещенных под страхом смерти огнестрельных стволов. Причем не каких-то самоделок. Стволы были такого калибра и снабжены такими зарядами, что всякий, кого такой заряд только хоть краешком зацепил бы, да оставил в живых, просто обязан был уверовать в Бога — всеблагого и справедливого. Впрочем, у половины из участников экспедиции были выправлены разрешения на их стволы. Действительные или «кривые». Все остальные на принцессу, вместе с ее эдиктом об огнестрельном оружии, просто плевали. За каждым из них числилось уже столько, что встреча с виселицей не была бы чем-то удивительным. Тем более по такому мелкому поводу. За руль был посажен Шустрик, а рядом с ним усадили Чувырлу, который служил лоцманом экспедиции. Пикап уверенно петлял по путанице улиц Семи Городов. Устроившийся за спиной водителя Билли поскрежетывал зубами и время от времени сообщал, что именно ждет каждого из шакалов, покусившихся на его законную добычу. Он уже успел убедить себя в том, что другого объяснения случившемуся, чем то, что предложил Чумацки, нет и быть не может.
Макс, как мог, подпевал ему, но в то же время ожесточенно, судорожно пытался избавиться от страшного ощущения, что вот-вот откуда-нибудь из-за угла объявится кто-то из свежеограбленных драконоводов и узнает его в лицо.
Как водится, неприятности объявились совсем не оттуда, откуда их можно было ждать.
Сэр Смыга был преисполнен пивом и жаждой мщения. Он с порога отверг предложение коллег отдохнуть после пережитого похищения и связанных с ним неприятностей. Едва оклемавшись, исполняющий обязанности Коннетабля решил проехаться по городу с инспекцией, чтобы развеять дурацкие слухи о своей полной инвалидности. Он неспешно двигался на своей верной — белой в яблоках — кобыле вдоль Глория-стрит, бдительно посматривая по сторонам. Не то чтобы он рассчитывал встретиться лицом к
