впервые, и многие обменивались впечатлениями о женщине, которой предстояло стать миссис Мартин. Она обрадовалась, что не пожалела денег на платье. По крайней мере, выглядит она достойно.
– О, тетя Ринна! – воскликнула Дженни, бросившись ей навстречу. Она держала корзинку, наполненную розовыми лепестками, большая часть которых от резкого движения тут же высыпалась. – Какая вы красивая!
– И ты тоже, – ответила Ринна, автоматически вытягивая руку, чтобы поправить ленту на платье девочки. Платье было из того же материала, что и ее, но детского покроя. Кроме Марши Прентисс, ее свидетельницы, на венчании с ее стороны будет только Дженни. Ринна так решила. Ей некого было приглашать. Тельма и мистер Мартин пытались уговорить ее изменить свое решение, но она оставалась непреклонной, не давая никаких объяснений. Отца она вряд ли могла пригласить, он не простил и никогда не простит ее, а кроме него других родственников у нее не было. Со своей единственной подругой, Шелли Роббинс, они давно расстались.
– Ты готова? – поинтересовалась Марша Прентисс.
Ринна взглянула туда, где в проходе между рядами стульев, в ожидании, вместе с братьями стоял Трэвис. Непроизвольно ее руки стали дрожать. Трэвис выглядел великолепно: смуглый, длинноногий красавец, одетый в серый смокинг, но весь его вид не сулил ничего хорошего.
– Всегда готова!
Дженни шла впереди, рассыпая перед Ринной розовые лепестки. Разодетый по случаю праздника Энди сидел рядом с мистером Мартином в первом ряду, задрав ноги на стул. Энди – ее сын, ее жизнь, ради него она готова на любые жертвы.
– Привет, мам, – громко сказал Энди. – Давай скорей. Дедушка не разрешает, есть торт, пока вы не поженитесь. Он не хочет, чтобы я испачкался.
Раздался приглушенный смех. Ринна остановилась и поцеловала сына. Как это похоже на Энди: ничто его не смущает, даже пышное торжество.
– Веди себя хорошо, – прошептала она ему.
И вновь набрав в легкие побольше воздуха, Ринна направилась дальше вдоль прохода между рядами стульев. Боже, что она делает? Поздно, твердила она себе с каждым новым шагом, слишком поздно.
У алтаря ее взгляд встретился с взглядом Трэвиса. Почему он так холодно и враждебно смотрит на нее? Почему так суровы и безжалостны его серые глаза? Из последних сил заставляя себя сохранять спокойствие, Ринна улыбнулась. Ее рука дотронулась до висящей на шее нитки жемчужин, словно это прикосновение могло добавить ей недостающего мужества, а может быть, и немного удачи – хотя она совсем и не верит в приметы.
– Можно приступать? – улыбнувшись, спросил священник.
Взяв ее за локоть, Трэвис кивнул головой.
– Приступайте.
Во время венчания Ринна пребывала в странном оцепенении. Она ощущала тепло прикосновения Трэвиса, взявшего ее ледяную руку, слышала его хрипловатый голос, повторяющий супружеские обеты, почувствовала, как у нее на пальце оказалось кольцо. Она машинально произнесла требуемые клятвы, не слыша того, что говорит. Все приняло неясные очертания, словно это происходило не с ней. Словно это не она выходит замуж. Девушка, стоящая у алтаря, дающая клятвы в вечной верности, совсем не Ринна Уилльямсон. Это кто-то другой, посторонний. Внезапно все закончилось, и Трэвис склонился, чтобы поцеловать ее.
– Улыбайся, – услышала она его шепот, и он обнял ее, чтобы в таком положении позировать репортерам. – Если тебе трудно, думай о жемчуге.
От этих слов Ринну охватила дикая ярость. Не проходит и минуты, чтобы он не бросал ей обвинений и не делал злобных выпадов.
– Спешу сообщить, что их мне дал твой отец.
– Конечно, ты не взломала сейф, чтобы их украсть, – ответил он, улыбаясь репортерам. – Тебе не потребовалось много времени, чтобы привести угрозу в исполнение, правда?
Ринна стиснула зубы, чтобы окончательно не выйти из себя. Ему ведь прекрасно известно, что ее угроза стала лишь язвительным ответом на его грубость.
– Ну и что же ты предлагаешь делать?
– Только то, что необходимо, любовь моя. – Она почувствовала, как он предостерегающе пожал ей руку. За ними наблюдало множество людей. – Давай поприветствуем гостей.
Их окружила толпа, каждый спешил со своими поздравлениями. Трэвис не отпускал ее от себя; представляя собравшимся, он то и дело обнимал и целовал ее, пока ей не стало казаться, что она сходит с ума. Он очаровал всех гостей и бесспорно являлся хозяином положения. Не понимая, как ей это удается, Ринна продолжала улыбаться.
Из многочисленных родственников Мартинов Ринна знала лишь кузину Люси, да и ту понаслышке. Ринна выпила несколько предложенных Трэвисом коктейлей. Они танцевали, затем резали свадебный торт, ели его, и все это время она находилась в каком-то оцепенении.
Стемнело. Ринна чувствовала, что ее терпение истощается. Ноги гудели, мышцы лица онемели от постоянной необходимости улыбаться и отвечать на банальные замечания. Но праздник находился в самом разгаре. Гости танцевали и веселились, а сколько было выпито шампанского! Дженни и Энди, перепачканные и выбившиеся из сил, уснули на диване. Ринна с удовольствием бы присоединилась к ним, но рядом вдруг очутилась кузина Люси:
– Должно быть, вы в восторге, – сказала она. – Все как в сказке.
– Да, – вежливо ответила Ринна.
– Гувернантка получает богатого наследника. – Собеседница глупо ухмыльнулась. – Подумать только, а я никогда не верила любовным романам.
