— Да.
— Хорошо. А как вы оказались в нашем мире?
— Когда мы ехали с Отто из ресторана, на нас напали бандиты. Я была ранена, и он привёз меня к вам, чтобы вылечить.
— Вы, монахиня, были в РЕСТОРАНЕ?!
— Матушка Тамара, наша игуменья, получив щедрый подарок посоветовалась с кем то из высших, и, вызвав меня, велела поехать по адресу, указанному в визитной карточке, приложенной к столь щедрому подарку, и договориться с дарителем о дальнейшей денежной помощи обители. Отто пригласил меня в ресторан, поужинать. На этот случай мне были даны чёткие указания, поскольку даритель наш мирской мужчина, то следует исполнять мирские уложения. Не монастырские.
— Простите… Не совсем понял. Получается, что ваша игуменья на время вашего знакомства с гражданином Шраммом освободила вас от монашества?
— Я замолю сей грех. И матушка Тамара — тоже. Ей позволение на сие дал сам Патриарх.
— А если бы гражданин Шрамм уложил вас в постель?
— Я бы перетерпела сие надругательство. Поскольку ради блага обители и согрешить не грех.
— Я имею показания врачей, лечивших вас, что вы поступили к ним в ОБЫЧНОЙ одежде. Не в рясе.
— Сие по воле матушки игуменьи. Она мне платье дала, и бельё. Чтобы если придётся, то завлечь дарителя.
— Хм… Господин Председатель, прошу слова.
— Да, господин дознаватель?
— Здесь мы имеем дело с обычным вымогательством. Гражданин Шрамм проходит в Мире-2, как очень богатый человек.
— Он и здесь далеко не беден.
— Да, господин Председатель. Но я продолжу. Монахини, получив подарок от гражданина Шрамма, навели справки по реквизитам карточки, приложенной к запасным частям, кстати, оцениваемым примерно в две тысячи средних зарплат того мира, или половину стоимости автомобиля той модели, которая имеется в монастыре. Так вот, узнав, что даритель относится к одной из богатейших семей государства, в котором находится монастырь, а так же выяснив причину, по которой был совершён акт дарения, начальница монастыря здраво рассудила, что гражданин Шрамм влюбился в сестру Татьяну. Косвенно это подтверждает и то, что Отто Макс представил данную монахиню семье как свою избранницу. Но! В данном случае мы видим абсолютное равнодушие к молодому человеку, но зато — способность нарушить все писаные и неписаные законы Церкви обеих миров, чтобы получить деньги. Налицо все факты: мирская одежда, косметика, нижнее бельё, ресторан, готовность лечь в постель с мужчиной, что является самым страшным проступком для монахини. Перед нами обычная хищница. Точнее — слепое орудие в руках желающих получить то, что им не принадлежит. Настоящий бог того мира — Деньги. И даже служители церкви готовы на всё, чтобы завладеть ими. Я больше чем уверен, что пожелай господин Шрамм просто, прошу прощения за грубость, поиметь данную монахиню, вопрос стоял бы только в цене, уплаченной им игуменье. Равно, как и за любую другую монашку. Я всё сказал.
— Хорошо. Я вас внимательно выслушал, господин старший дознаватель. Теперь у меня есть ещё несколько вопросов к сестре Татьяне, прежде чем мы выслушаем её. Итак, сестра, я бы хотел спросить вас вот о чём… Получается, что по вашим словам, от сана вас на Земле-2 освободили, пусть и временно. На тот период, пока вы находитесь с гражданином Шраммом. Так?
— Да. Но в душе я монахиня. И остаюсь ей. И верна ЕМУ.
— Ладно-ладно… Но из этого вытекает, что вы не подчиняетесь церковному уложению вашего мира, как временно освобождённая от сана. Но я ВООБЩЕ не понимаю, как это можно ВРЕМЕННО освободить от обетов?!
— Допускается, если во благо Церкви нашей и на достояние её…
— Всё. Понятно. Спасибо. Сестра Татьяна, вы по прежнему не желаете стать законной супругой гражданина Шрамма и родить ему детей?
— Нет.
— Вы не желаете стать чьей либо женой, кроме гражданина Шрамма?
— Нет. Я вообще не понимаю, как это можно стать ЖЕНОЙ мужчины…
— В связи с тем, что пока в вашем мире о существовании Земли-1 неизвестно, мы не можем отправить вас обратно. Желаете ли вы пойти в один из наших монастырей? Есть обители медицинские, производственные, космические, на ваше усмотрение.
— Поясните, пожалуйста?
— Праздность запрещена законом. И в наших монастырях работают, лечат людей, добывают полезные ископаемые, и несут людям Слово Божье.
— Работают?!
— Господин старший дознаватель, я вынужден попросить вас провести допрос обвиняемой под воздействием медикаментозных препаратов.
— Да, господин Председатель…
…- Подсудимая была подвергнута допросу с применением специальных препаратов второго уровня. Выяснено, что она живёт половой жизнью с двенадцати лет. После того, как с ней произошло групповое изнасилование в возрасте шестнадцати лет расово неполноценными особями, ушла в религию. Поступила в монастырь по достижении ею совершеннолетия. После пострижения неоднократно по приказу игуменьи отдавалась разным мужчинам, преимущественно не арийского происхождения. Являлась постоянной любовницей самой игуменьи. Патологически ленива. Искренней веры, как таковой не имеет, религия для неё — средство достичь высокого положения в обществе, не занимаясь полезным трудом на благо самого общества. В области сознания — полностью сформированная личность. От общественных работ — отказывается. От деторождения — категорически отказывается. Вывод — данное существо бесполезно, является злостным нарушителем, поэтому перевоспитанию — не подлежит. В связи с особой социальной опасностью — подлежит безусловной ликвидации…
…Сара выключила кристалл и застыла, потрясённая до глубины души: как это можно женщине НЕ РОЖАТЬ?! Была бы больная, или ещё что, но ведь это здоровая кобылица! Да если бы ей разрешили, она бы родила столько детей, сколько бы смогла! А это — это просто ПРОТИВОЕСТЕСТВЕННО! Нет, эта монахиня хоть и выглядит, КАК ЖЕНЩИНА, ей на самом деле не является… Ни одна истинная женщина добровольно не откажется от материнства! Она аккуратно вытащила кристалл из гнезда и на мгновение застыла, не зная, куда его положить…
— Выброси его на помойку, и вымой руки!
В дверях стоял хозяин, глядя на неё пристальным холодным взглядом. Сара послушно выполнила приказ, отправив устройство в дезинтегратор, господин молча развернулся и ушёл в свою комнату…
Глава 18
Огромная аппарель в борту судна открылась, наполнив забитый до отказа трюм ярким солнечным светом, затем из динамиков под потолком прогремела команда:
— Выходи наружу! Строиться!
Пленные моряки с разгромленного американского флота послушно потянулись к выходу, возле которого маячили закованные в чёрную броню фигуры пехотинцев с оружием наперевес. Внушительный калибр стволов внушал почтение и уважение. Пирс был пустынным, хотя оцепление на нём присутствовало. Флотских быстро разбили на группки по триста-четыреста человек и началась сортировка. Всех темнокожих ставили отдельно, без расспросов. Тех же, кто принадлежал к белой расе, подводили к каким то аппаратам, затем, проверив показания приборов, распределяли дальше, налево или направо. Азиатов тоже ставили отдельно. Так же поступали с женщинами, которых тоже оказалось немало. По какому принципу делили
