Пароль потянул на месячную зарплату лейтенанта. Капитан Коваленко, как старший в тройке, заплатил за всех. После чего, не сговариваясь, горе-бизнесмены повернули обратно, на рынок, докупать товар на оставшиеся деньги…
– Это как повезет, – уже в поезде, откупоривая водку, откровенничал Паша. – Могли вообще все отнять, а могли на ментов нарваться. С теми будешь спорить – в «обезьянник» засунут и почки отобьют…
С бравым капитаном Сергей познакомился еще пока служил, в бильярдной Дома офицеров. За год до того Коваленко еще гордо носил майорские звезды. Но звезды отняли и лишили права ношения оружия. Дело было так. Свежим морозным утром Паша заступил дежурным по части. Прогуливался вдоль забора, встретил кого-то из крупных начальников, остановились поболтать. Россыпью алмазов лучился снег. Загадочно гудели в синеве провода. Прихотливым узором искрился иней на мотках колючей проволоки. В двухстах метрах двое узбеков, путаясь в шинелях, деловито перелезали через забор.
– Почему вы стоите, майор? – воскликнул пузатый собеседник. – Задержите их немедленно!
Паша оценил дистанцию, примерил на себя глубину снега. Если бы он бросился догонять, над сугробами торчала бы только шапка.
– Я что, больной, по снегу ползать? – спросил Коваленко и полез в кобуру.
Дважды пальнул в воздух, поверх голов. Солдатики залегли.
– Э-э, начальник, не стреляй, сдаемся!..
Вместо благодарности майора сняли с наряда. Он расстроился, принялся пить не только на дежурствах, но и после. Неожиданно Паши недосчитались на боевом посту. Вечером командир ехал с объекта на «уазике», заметил торчащие из канавы сапоги. Храпящего бесчувственного майора извлекли из сугроба. Собрался суд чести.
– Вы перешли всякие границы, – взял слово замполит. – Я вам уже восемь лет это повторяю…
– Я оступился! – твердил Коваленко.
– А кто затеял в пьяном виде перестрелку?
– А кто в нетрезвом виде на катере пирс пробил?
– А кто куриц по лесу раскидал?
Мнения на суде чести разделились. Наиболее ярые предлагали уволить без пенсии. Тогда поднялся Пашин руководитель, человек опытный и выпить также не дурак.
– Поступим, товарищи, как поступали славные офицеры русской армии, – веско произнес он. – В какую сторону лежал майор Коваленко, когда его нашли? Лицом к службе или ногами?
Собрание загалдело.
– Ведь что получается, страшную ошибку можем совершить! Боевой офицер, в тяжелом состоянии, так сказать, превозмогая себя… Он хотел, стремился выйти на дежурство. Ну, не дошел. Ну, не смог. Но пытался…
Настроение суда изменилось. Сам командир припомнил, якобы было что-то в Пашиной позе ползучее, целеустремленное. Постановили строгий выговор.
И этот вот человек, прошедший непростой воинский путь, одним из первых ринулся в сырую кооперацию. И поманил за собой других.
– Серега, далась те эта академия? – бурчал Паша, загоняя очередной дуплет. – Вон, Семеныч, на что умный, три раза пытался. В Москве и без нас академиков, как собак… Семерка в угол… Смотри, лейтенант! Мы по пятнадцать лет без ротации тут гнием, и ты никуда не денешься. Забудь про столицу, там своих сынков хватает.
– Боевые офицеры «Адидасом» торгуют, – зло вставил второй игрок. – До чего дожили?! Вали отсюда, лейтенант, пока детишками не оброс.
– Братцы, – растерялся Сергей. – Как же без Академии, хочется в генералы…
– А те зачем?
– Как зачем? Проявить себя чтоб, достичь чтоб, не зря чтоб прожить…
– Серега, а может, это… шерше по фамам? Может, у тя с женой нескладухи, а?
– Я… нет. Я люблю ее.
– Ты, Серега, перспективу потерял. – Коваленко отечески похлопал по спине, дохнул перегаром. – Ты пузырь захвати и давай ко мне. «Адидас» перетрем и перспективу…
Глава 10 МЕЛАНЖ-АРТ
Случилось то, чего Настя никак не могла ожидать, даже в самом кошмарном сне. Ее едва не срезали на третьем туре. А ведь третий тур – это самое важное. Какое значение имеет письменный русский, количество диоптрий или даже удачная пантомима, если по основному предмету ты летишь, и летишь с треском, как громадная фанера над известным городом?
Гражданка Порываева, избалованная вниманием соседей и друзей, гордо выехала на своем стальном чуде перед матерыми цирковыми волками. Выкатилась, чтобы навсегда распрощаться с мечтой.
– Это что, велосипед? – с тихой брезгливостью спросил коротконосый экзаменатор, моментально погасив весь ее гонор.
– Ну, ничего, пусть покатается, – разрешил мужчина с седой львиной шевелюрой и протяжно зевнул в кулачок.
Некоторое время в девочке боролись два желания. Первым желанием было бросить все, немедленно удрать и кинуться в Днепр. Вторым, столь же рациональным желанием было поднять велосипед за седло и шмякнуть человека-льва по башке. Чтобы прекратил зевать.
Но она удержалась. Непостижимым образом сумела не заплакать.
– Какой у вас проходной? – спросил длинноносый профессор, после того как Настя откатала свое примитивное выступление. – Оценки за школьные экзамены какие?
– Обе пятерки.
– Хм… и сочинение? Вот как. – Длинноносый быстро переглянулся с коротконосым, затем они вместе посмотрели на женщину во главе парчового стола.
Абитуриентка дышала, как пробитый паровозный котел. Что забавно – ухитрилась не выронить ни один из своих волшебных предметов и только раз коснулась ногой земли, когда задирала переднее колесо, крутясь на заднем, маленьком. Настя на них так разозлилась, что почти не нервничала.
А может, они именно этого и добивались?
– Вам знакомо понятие «меланж-арт»? – осведомился «лев». – Нет? Это именно то, чем вы пытаетесь заниматься. «Меланж-арт» – это набор трюков из разных жанров, никак не связанных между собой. До второй мировой было несколько артистов, которым это блестяще удавалось. Но это были всесторонне талантливые люди. Я подчеркиваю – все-сто-рон-не! Если вы беретесь повторять чужие опыты, то хотя бы подражание доведите до совершенства…
– Позвольте, коллега, – вмешался коротконосый. – Согласитесь, прежде всего, мы видели неплохую фигурную езду…
– И попытки силовых трюков, – ядовито вставил «лев».
– А знаете, я сразу вспомнила Шабаева, – мечтательно перебила главная дама. – Ведь он первый, кажется, балансировал на лбу перш с партнершей и кружил при этом на велосипеде?
– Надо делать что-то одно, но на «отлично», – уперся мужчина с гривой. – Если нет эффектного жон- гляжа, то лучше его не добавлять… Девушка, кто с вами занимался?
Экзаменаторы продолжали спорить между собой. Казалось, они напрочь потеряли интерес к абитуриентке.
– Координация слабая…
– Уровень школьной самодеятельности…
– Допустим, вы правы. Допустим из этого что-то можно сделать, – тряс гривой «лев». – Скажем, копф- штейн при такой качке исключен…
– Скажем, для начала стоит посадить в седло парня, а не девушку, – ядовито заметила спортивного вида дама, задрапированная в пестрый платок. До того дама помалкивала. Но когда открыла рот, все притихли.
– Зинаида Аркадьевна, вы хотите сказать, что номер может быть принят как базовый? – спросила главная дама.
– Я хочу сказать, что не стоит забывать, где мы находимся. Это прием, а не выпускной, – сухо
