когда ты захлопнул свой заветный блокнотик. Но не прошло и минуты, как небо засияло по-новому. Ты полуобернулся, полу-улыбнулся, сразу став ближе, проще и уязвимей. И моложе. Ты улыбнулся так, что невозможно было не разулыбаться в ответ.
– Я хочу вас пригласить… – Ты снова занес золотое перо, будто атаковал невидимого противника. – Я хочу вас пригласить поработать вместе. В том, что вы делаете, есть нечто… нечто искреннее и нечто перспективное. Скоро затевается один интересный проект… но это не здесь. Придется ехать в Москву. Если вы согласны, найдите меня там-то…
Марк, ты изумительно легко умеешь брать производную по времени. Ты так точно просчитал меня на три года вперед, но не учел вирус. У нас много средств в борьбе с вирусом первого чувства. Мы успешно поливаем его голубым дихлофосом времени, мы травим его антибиотиками мелких страстей и бытовых успехов. Мы побеждаем. Человек так устроен – он всегда побеждает себя.
Ты влюбился. Просчитал на три года, но ошибся. Получилось десять лет.
Глава 13 РОГА И КОПЫТА
Славно быть генеральным.
В широком кожаном кресле так уютно и тепло вращаться. А еще – можно легонько толкнуться ногами и перекатиться в противоположный угол комнаты, к сопящему кофейному автомату.
Автомат изрыгает вкуснейшую кофейную пену, мурлычет настоящее японское стерео, обаятельная секретарша Варенька приносит что-то на подпись…
И неважно, что секретарша варит кофе сразу на троих разных начальников. Неважно, что за поворотом коридора страшным лешим хохочет разбитый унитаз. Неважно, что за пределами лощеного офиса – кошачий смрад, клубы пара из затопленного подвала и ободранные почтовые ящики.
Славно быть директором.
Пусть всем ясно, что контора твоя – «рога и копыта», а то и вовсе, сплошные копыта, без рогов.
– Будьте добры господина Кушко?
– Могу я услышать директора?
– Уважаемый Сергей… эээ… простите, как по батюшке?
Как нежно ласкают слух такие простые русские слова… Господин. Уважаемый. «Сам-то на месте?»
А еще – «подпишите, пожалуйста», «Варенька, сделай для нас кофе!». «Буду после двух»…
– Сергей? – Голос Алексея Степановича ни с чьим голосом не спутаешь. – Собирайся. Завтра едем в «четверку». Надо покалякать с местными.
Надо – так надо. На «четверку» ехать – не ближний свет, но за последние месяцы многое изменилось. Очень многое. Семенов не оставлял без внимания мелочей. С его подачи как-то изумительно легко и прибыльно продался весь лежалый товар, который бывший лейтенант был готов списать на убытки. Убытков не получилось. Алексей Степанович умел вести дела так, что внакладе оставались другие. К сумме реализации за турецкое барахло Семенов добавил аванс за месяц вперед и кое-какие финансовые льготы, о которых Сергей едва мог мечтать…
Правда, ездить на работу теперь приходилось за пределы городка. Но ездить… тссс… как бы не сглазить – на собственной, новенькой блестящей «Ладе».
Если уж честно до конца, то геморроев с этой машиной было – выше крыши. Немножко помог отец, около тысячи повисло долгом, спасли друзья, и масло подтекало, и замки барахлили, и…
Впрочем, разве это важно?!
Важно, что осуществилась чудесная детская мечта – свой автомобиль. В собственном авто даже Лера не ругалась, как прежде, глядела в окошко гордой королевной и потихоньку оттаивала, прощала и ему, и себе, и почти вернулась та милая девчонка, которую лейтенант Кушко закадрил на танцах…
– Чем вы там торгуете, сын?
– Папа, я толком не знаю.
– Как такое может быть? Ты ведь – директор!
– Я только на бумаге директор. Подписал, отсидел в конторе, съездил – а дальше меня не касается.
– А вдруг коснется?
– Папа, там нечему меня касаться. Все добровольно. Люди сдают деньги, потом проводятся какие-то розыгрыши, кто-то крупно выигрывает. Не так, как в советском спортлото, где за двадцать лет один «Запорожец» распределяли, а действительно – серьезные выигрыши. Так что не переживай, меня это никак не касается. Я просто чиновник, винтик…
Убеждал так отца и сам почти верил в то, что говорил.
…Алексей Степанович любил военных за пунктуальность. Но проверял при каждом удобном случае. Вот и на сей раз, не успел Сергей вывернуть за шлагбаум, а знакомая тонированная «БМВ» – тут как тут.
– Но я не опоздал!
– А я и не говорю, что опоздал. Как настроение? Не выспался?
– Нет, спасибо. Все нормально.
– Ты спрашивал насчет стойки «Шарп», с усилителем и колонками. Есть такое дело. Будешь брать?
– Да вы что? – задохнулся «генеральный директор». – Мне… спасибо, конечно, большое. Но мне сейчас…
– Прекрати. В кредит, отдашь со следующей получки. Ты так дешево нигде не найдешь, с таможни сняли. Еще какие просьбы есть? Как жена, все в порядке?
Для Сергея этот опасный человек оставался закрытой книгой. Худенький, невзрачный, с тихим голосом, но, когда он смотрел собеседнику в глаза, хотелось в чем-то признаться и поскорее уйти.
– Спасибо, все в порядке.
– Завтра к тебе приедут люди. Помочь надо, устроить, угостить по чину… Ты с ними особо не говори, пусть меня ждут. Документы забери, какие дадут, и все, понял?
– Понял.
Такое при Сергее случалось уже трижды. Отсидев срок, из колоний возвращались авторитеты. Некоторых Семенов, на правах смотрящего, переправлял на юг, некоторым следовало найти теплое место поблизости от Архангельска. Скорее всего, угостить по чину – означало поставить человека сборщиком дани или поручить какую-то другую ветку криминального бизнеса. Люди приезжали разные, некоторые смотрели волком, с ними было неуютно находиться в одном помещении. Другие, напротив, охотно болтали о зоне, о политике, расспрашивали, как идет служба в Мирном. По вывернутой логике правительства, секретные военные части чередовались с колониями строгого режима, почти как на шахматном поле. Соответственно, процесс взаимного проникновения и взаимного влияния шел по нарастающей…
– Сколько договоров за эту неделю?
– Кажется, сто пятнадцать. Или сто шестнадцать, – отрапортовал Сергей.
Договоры Кушко навострился подписывать не глядя. В принципе, они отличались друг от друга только фамилией очередного лоха и суммой, которую этот лох спешил вложить в основание «пирамиды». Деньги несли от мала до велика, и чем тревожнее новости приходили из большой экономики, тем азартнее становилось обнищавшее население. Обещанный на красивых бланках тысячекратный прирост процентов почему-то никого не смущал. Свои кровные везли замордованные сельчане, школьные учителя, нянечки из больниц, офицеры МВД, охранявшие зеков, армейцы всех мастей, студенты и пенсионеры.
Кушко честно подписывал договоры и радовался, что не надо ни во что вникать. Наличность принимали и выдавали совсем другие люди. Но раз в неделю наличности становилось слишком много для оборота. Тогда бывшему офицеру приходилось работать сверхурочно. Он торчал в кабинете, пока курьеры босса запирались и полночи раскладывали по пачкам мятые рубли и десятки, перевязывали бечевой, по десять раз сверяли с ведомостью…
– Деньги сдали? Сколько? – тихо спросил Алексей Степанович. – Сошлось в конце концов?
– Все сошлось. Восемнадцать тысяч триста одиннадцать.
Гораздо позже, когда замечательная пирамида обернулась кошмаром, Сергей понял, зачем понадобился Семенову и компании. Его боссы патологически не доверяли друг другу, они остро нуждались в честных исполнителях, которые не сбежали бы с деньгами. А где искать таких, как не в офицерской среде?…
– Теперь вот что. – Шеф поманил из кустов двоих продрогших юношей. На лицах обоих было нарисовано восемь классов и значительные успехи в спорте. – Забери к себе двоих бойцов и давай за мной.
Скрепя сердце пришлось подчиняться. Офицеру подчиняться не впервой, но раздражали жующие хари
