города. Но для достойнейшего господина Брика нашлось время даже у такого занятого человека, как Сириан Мираваль.
Он принял их в кабинете. Поздоровался учтиво, осведомившись и о здоровье, и о торговле и лишь затем вежливо поинтересовался о причинах, приведших столь почтенного старца вкупе с его спутниками в его, ратмана, дом. Брик, покряхтев с минуту, заговорил.
— Господин Мираваль, не первый раз случается мне обратиться к вам за советом и остается лишь надеяться, что и сейчас вы снизойдете до моего ничтожества. Сами знаете, как я не люблю встревать в дела великих мира сего… домик с садиком, сытная похлебка да мягкий хлеб по зубам — вот и все, что надо старику.
Сириан слушал, прикрыв глаза, гася ресницами насмешливые искры: этот старичок держал в своих морщинистых лапах всю работорговлю, а его кораблей хватило бы на вполне приличный флот. Брик снова закряхтел, сидящий рядом одноглазый цверг поспешил подать ему бокал вина. Наливая его, он неприятно постукивал пальцами, и Сириан, вглядевшись, увидел, что на них надеты какие-то костяные колпачки. Цверг перехватил его взгляд и, поклонившись, пояснил:
— Последствия ожога, господин ратман. Я служу господину Брику скромными познаниями алхимика и, увы, не всегда успешно.
Брик наконец перестал кашлять и продолжил.
— Так вот, государь мой Мираваль, попал ко мне недавно некий камень. На вид ничего особенного, так, серенький осколочек в перстеньке; однако знающие люди приняли его за алмаз темной крови — правда, спящий. Говорили мне о неслыханной силе, о каких-то магических свойствах этого камешка… но мне это все ни к чему. Только магических штучек еще не хватало… и без них беспокойства хоть отбавляй. От пиратов житья совсем не стало, хоть совсем торговлишку прикрывай. Да… так о чем это я?.. Ах да. Может статься, вы, государь мой Мираваль, примете на себя заботу об этом алмазе, переймете бремя у старика? — и Брик блеснул глазами навстречу взгляду Сириана.
— Позвольте посмотреть на него, — попросил ратман.
Повинуясь кивку старика, цверг вынул из-за пазухи небольшую шкатулку и передал ее ратману. Тот поднял неожиданно тяжелую крышку и увидел кольцо светлого металла с небольшим камнем, более всего похожим на серый гравий, коим усыпают дороги. Если бы Сириану не приходилось уже несколько раз вести дела господина Брика, а пару раз — вести дела в м е с т е с ним, он решил бы, что старик выжил из ума… или жестоко издевается над ним, нарываясь на ссору. Повертев кольцо в руках, Сириан обратился к собеседнику:
— Я знаю, насколько щепетилен в делах господин Брик, и только поэтому позволю себе высказать некоторое сомнение в ценности этого…
Подчиняясь такому же короткому кивку, в разговор вступил цверг.
— Милостивый государь ратман, было бы странно и нелепо, если бы вы сих сомнений не высказали. Выглядит сей артефакт, прямо говоря, невзрачно. Такие кольца в базарный день телегами продают. Однако я могу похвастаться, что видел его в иные дни, когда он являл свой блеск миру и сила, заключенная в нем, дышала и бодрствовала. И буде вы пожелаете, то сможете своими глазами увидеть то же. Для этого нужно лишь приблизить кольцо к его прежней, нерадивой и недостойной хозяйке. Камень привык к ней и непременно отзовется.
— Помилуйте, сударь мой, где ж я найду вам эту особу? мир велик..
— Ее вы легко найдете. Она — танцовщица Амариллис, одна из детей Лимпэнг-Танга.
Твердый, красиво очерченный рот ратмана даже не дрогнул, не выдали его чувств холодные зеленоватые глаза, только брови чуть шевельнулись… ах вот как…
— Что ж… это меняет дело. С вашего позволения, я возьму камень. По слухам, дети Лимпэнг-Танга остановились на отдых где-то поблизости. Надеюсь, вы не будете возражать, если со мной будет ювелир… мастер Рилло, он истинный знаток редкостей.
— Ну что вы… берите, прошу вас.
— Благодарствую. Прошу вас, почтите мой дом своим присутствием, погостите, пока я успокаиваю свое любопытство. А как вернусь, мы с вами и потолкуем.
Спустя четыре дня Сириан вновь встретился с терпеливо ожидавшими его гостями. Отзвучали все положенные случаю любезности и замечания по поводу удивительно хороших дорог и затяжной весны; наконец, ратман кивнул в сторону стоящего на столе ящичка и задал всего один вопрос:
— Сколько?
— Только для вас, государь мой ратман, памятуя все ваши советы и услуги… — и Брик назвал такую сумму, что портреты прежних Миравалей, висевшие по стенам кабинета и навидавшиеся всякого, вытаращили глаза и подались вперед, рискуя вывалиться из дорогущих раззолоченных рам. Однако Сириан и бровью не повел, словно и не предстояло ему расстаться с четвертью семейной казны.
— Чем предпочитаете получить?
Господин Брик заметно оживился. Судя по всему, он не ожидал такой покладистости.
— Сразу видно истинного дельца… значит, согласны. Что ж… сами знаете, сударь мой Мираваль, что я предпочитаю золото. Золото в слитка, с клеймом Тархины. Драгоценные камни предпочитаю брать в Гридде, а вот золото у цвергов не в пример чище. Погрузите на мой корабль. Как управитесь, мой помощник, — и Брик кивнул на цверга, — отдаст вам камень.
Они оба остались довольны. Старая крыса изрядно пополнила свои закрома, а ратман купил особенную игрушку для своего будущего внука; он рассудил, что раз уж камень слушается Амариллис (ему даже не пришлось надевать кольцо спящей девушке, от одного ее присутствия в доме камень оживал, глубина его прояснялась, вновь являли себя твердые очертания руны, врезанной в поверхность алмаза в незапамятные времена) — то скорее всего послушается и ее сына, и тогда линьяж Миравалей сможет вести разговор и с надменным Арзахелем, и с капризной Манорой, и даже с молодчиками с Муспельских островов — совсем в другом тоне… королевские династии начинались и с меньшим запасом могущества.
Фолькет тоже не терял времени даром. Фальшивку он изготовил уже давно, еще в то время, когда алмаз темной крови не вымотал все его терпение и оставалась способность рассуждать здраво. Так, на всякий случай… мало ли что. И, как оказалось, не зря. Фолькета погрузили на корабль на следущее утро после того дня, когда он непременно бы надорвался, если бы не ветер Арр-Мурра; в его сундук помощники пошвыряли, не глядя, все уцелевшие инструменты и снадобья, туда же отправилась и небольшая шкатулка со всевозможными камешками и мелкими поделками, на которые у Фолькета по первости еще хватало времени. Среди все этой дребедени колечко с прозрачным темным камешком было совсем незаметно; оборотная сторона камешка была мутно-серой.
Господин Брик был не просто дальновиден, временами он становился чуть ли не провидцем. Но в случае с Фолькетом он просчитался. Брик принял магика за такую же крысу, какой был сам — расчетливую, острозубую, жадную… забыв о том, что малыш все-таки был цвергом — обидчивым, злопамятным и жутко упрямым. Да, Фолькет смирился с тем, что сам не сможет овладеть камнем, после того, как решил исполнить-таки завет отца и найти Черного Магистра — уж он-то непременно найдет управу на этого упрямца, кроме того, алмаз можно будет предложить в качестве платы за обучение.
Подменить кольцо в момент передачи его ратману не составило ни малейшего труда фолькетовым пальцам, способным распутать лошадиную гриву, сбитую в устрашающий колтун обозленным домовым, не дернув ни единого волоска. Разговаривая с господином Бриком, он выглядел немного удрученным — так, в меру, но вполне довольным жизнью. Еще с неделю он тихо-мирно жил в своей развороченной пещере, а потом удрал на одном из кораблей, идущих в Пойолу.
Спустя две недели после заключения во всех отношениях дорогого стоящей сделки Сириан Мираваль вновь принимал у себя лорда Лотломиэль. Эльф повторил прежнюю просьбу четырех королей — на этот раз более настоятельно. Сириан клялся всем святым, что и слыхом не слыхивал о такой диковине, но сделает все возможное, чтобы найти ее… камень совсем недавно был в городе? скажите на милость, чего только не навезут в Эригон. Конечно, он лично поговорит с главой гильдии ювелиров… и со смотрителем складов… и с главой таможни… будьте спокойны, лорд, если камень все еще в городе — его найдут.
-.. и с поклоном подадут. Можешь спокойно уезжать отсюда, Хэлдар, ничего у нас не выйдет.
Хэлдар и Сыч сидели в общем зале одной из эригонских гостиниц. Орк приехал вЭригон после того,
