Железные паруса

моделей, играют в стратегические и тактические вероятности… Так что перестань, пожалуйста, гадать. Все равно экспертов ты не переплюнешь. А теории меня сейчас совершенно не интересуют. Нужна практика. А вот практических вариантов никто мне и не смог не то что обосновать, но даже предложить. Чисто абстрактные рассуждения о нашей неимоверной мощи, о том, что при нужде мы без особых хлопот сметем не то что континент, а всю планету… Облако пыли на орбите от нее оставим…

Сварог внимательно посмотрел на нее:

– А ты-то сама готова отдать такой приказ? Чтобы от Талара осталось лишь облако пыли?

– Ни в коем случае, – сказала Яна, не промедлив нисколечко. – Разве что в случае… в случае какой-то невероятно глобальной и страшной угрозы, когда и в самом деле встанет вопрос: либо всему миру уцелеть, либо планете погибнуть. Пока что я такой угрозы не вижу. В конце концов, против нас ядерное оружие бессильно. Любая ракета будет перехвачена, а подводные лодки… Через пару недель, когда начнут работать новые станции слежения, мы сможем их засекать.

Вот именно, для вас, подумал Сварог. А для всех остальных? Он представил ядерный гриб, во всем своем смертоносном великолепии растущий над Равеной или Клойном, и ему стало не по себе.

– Ты их еще не нашел? – спросила Яна. – У себя, в Хелльстаде?

– Я тебе, по-моему, никогда не врал, – сказал Сварог. – Не нашел. Теоретически понятно, что они где-то под Хелльстадом, можно даже примерно определить район – неподалеку от ронерской границы. Если их вертолеты смогли выбраться на поверхность, значит существовал достаточно удобный выход. Но сомневаюсь, что он и сейчас открыт. На их месте, после боя и всего последующего, я бы такой проход подорвал и завалил. Вряд ли им это не пришло в голову… Ищу. И безуспешно. Слишком многое в Хелльстаде, как оказалось, было замкнуто на моего покойного предшественника, хранилось исключительно у него в голове… А ваша техника там не сработает, и я опять-таки не знаю, почему. Ничего, я их найду… Я им никогда не прощу Делию, у меня свои счеты… Можно тебя спросить? Против меня что, всерьез копают?

Яна горделиво выпрямилась, сказала с прекрасно знакомой уже Сварогу горделивой спесью:

– Главное, чтобы тебе доверяла я. Я тебе доверяю. Следовательно, всех остальных можно не принимать в расчет… И мало того… Хочешь выслушать неожиданное предложение?

– Ну…

– Мы об этом уже говорили когда-то, но на уровне допущений… Теперь вопрос стоит крайне серьезно. Я все обдумала тщательно и всерьез. Как ты посмотришь, если я тебя сделаю канцлером… а также, если можно так выразиться, всем остальным?

– То есть?

– То есть, я тебя назначаю чем-то вроде сатрапа и тирана, – сказала Яна серьезно. – Ты подчиняешься только мне, а сам командуешь решительно всем – армией, восьмым департаментом, администрацией.

– А прежних куда? – усмехнулся Сварог.

– На почетную пенсию.

– Лихо…

– И, между прочим, вполне реально. Ты же помнишь, как я пару месяцев назад упростила управление империей? Все теперь замкнуто на десяток человек – канцлер, Гаудин, еще несколько. Гвардия и Серебряная Бригада выполнят любой мой приказ. Ты будешь… ну, назовем вещи своими именами. Диктатором ты будешь.

– А – зачем? – тихо спросил Сварог. – По большому счету?

Яна ответила, опять-таки не промедлив не секунды:

– Потому что я убедилась: они больше не годятся. И канцлер, и Гаудин, и остальные. Они были на своем месте в прежней ситуации, а теперь, когда многое меняется буквально на ходу, когда возникают новые опасности и новые проблемы, они просто не способны перестроиться. Ты согласен?

– Согласен, – осторожно ответил Сварог. – Но не пойду в диктаторы.

Вот она, вершина карьеры, подумал он тоскливо. Взлететь настолько, что выше просто некуда. Но в том-то и грустная пикантность ситуации, что этот пост совершенно не привлекает – мы же не юные романтики, в конце-то концов…

– Почему?

– Из чистого расчета, – сказал Сварог. – Хладнокровного и где-то откровенно циничного. Хорошо, ты их всех выгонишь на пенсию, и я буду диктаторствовать, и меня даже никто не зарежет… Вот только это ничем не поможет ни мне, ни тебе. У меня не появится никаких новых возможностей. Разве что смогу распоряжаться той самой неимоверной мощью, которая как раз по причине своей неимоверности ни на что толковое не годится… Понимаешь? Обдумай все еще раз – и убедишься, что я прав. Зачем мне армия, которую не бросишь в бой? Зачем мне восьмой департамент, который так и так не способен оказался работать в новых условиях? Нет, пусть все остается по-прежнему. Я постараюсь этих недомеров отыскать с помощью того, чем сейчас располагаю… И знаешь… Почему мы решили, что там, внизу, оппозицию вырезали под корень? Тебе не приходило в голову, что она как раз победила?

Он улыбнулся, видя на лице Яны безграничное удивление, и продолжал серьезно:

– Я над этим уже думал… Действительно, почему мы решили, что авторы того письма проиграли? Может, наоборот? Вспомни-ка: письмо вовсе не похоже было на униженное прошение. Наоборот. В нем определенно присутствовал легонький шантаж, они выступали не просителями, они довольно прозрачно намекали, что хотят предложить некий торг… Ядерный взрыв в отдаленном уголке планеты тоже больше похож на шантаж и прелюдию к долгому торгу… Попробуй рассмотреть происходящее и с этой точки зрения. И не хмурься так, мы вовсе не загнаны в угол, а это главное…

– Я не потому в тоске, – сказала Яна, отчаянно пытаясь улыбаться безмятежно и весело, что получалось у нее плохо. – Просто, понимаешь ли… Я в некоторый момент обнаружила, что реальность совсем не похожа на то, что мне представлялось поначалу. Когда я вступила на престол, все выглядело совершенно иначе – устоявшимся, неизменным, лишенным сложностей. А оказалось, впереди сплошные неожиданности, нечеловеческие хлопоты и сложности…

– Тебе чертовски повезло, – сказал Сварог, подумав. – Иллюзии рассыпались, когда тебе было совсем немного лет. А мне вот пришлось с иллюзиями расставаться чуть ли не в старости. Я поначалу решил, болван, что королем быть невероятно легко: рявкнешь, грохнешь кулаком по столу, издашь полдюжины указов, в крайнем случае прикажешь снести парочку голов – вот и вся недолга, ничего сложного. А оказалось, это такая каторга… Ничего, прорвемся.

…Он не смотрел вслед взлетевшим драккарам – сразу же энергично развернулся и сбежал по лестнице. Поймал зашитую золотом ливрею первого попавшегося холуя и вполголоса распорядился:

– Интагара в Желтую гостиную. Немедленно. Хоть из-под земли, хоть с того света…

Не было необходимости, пожалуй, столь категорично отдавать приказ касаемо главы тайной полиции. Была у Интагара крайне полезная для Сварога привычка – когда в Интагаре возникала срочная и насущная надобность, он возникал словно из-под земли. Вот и теперь объявился самое большее через пару минут после того, как Сварог вошел в Желтую гостиную, сердито грохнув дверью.

– Вот кстати, – сказал Сварог неприятным голосом. – А кто это к нам соизволит в гости заглянуть? Глава тайной полиции собственной персоной, которому я плачу приличное жалованье, чинами одаряю, два ордена пожаловал и даже не повесил ни разу… Не подскажете ли, господин Интагар, что это за экзотическая живность гуляет у меня по дворцу, как у себя по чащобе? Да вдобавок ядовитая, стерва, как три гадюки…

И он ткнул пальцем в сторону столика, где по-прежнему лежало в куче осколков и начавших уже вянуть лепестков маленькое, но смертельно опасное создание.

– Это мой промах, государь, – сказал Интагар, превратив бульдожью физиономию в маску почтительности и непритворной скорби. – Любые оправдания тут бесполезны.

Я всего лишь хочу смиренно уточнить, что от инцидентов, подобных сегодняшнему, уберечься невозможно. Простите, но именно так и обстоит. Когда во дворце постоянно обитают несколько сот человек, рано или поздно кто-то проскочит меж расставленных сетей… Ученые математики