Железные паруса

цинизма. Три аэроплана только по внешнему виду смотрелись точной копией снольдерских бомбардировщиков, а на самом деле это были те же виманы, изготовленные по его распоряжению (подтвержденному приказом императрицы) в цехах Магистериума. Столь же совершенные технически, абсолютно безопасные, втихомолку вооруженные кое-чем крайне серьезным. Так было гораздо удобнее передвигаться по своим разросшимся владениям, нежели по старинке – верхом, на речных пароходах или на подлинных самолетах, отнюдь не являвшихся венцом технической мысли. Обычные виманы, способные становиться невидимыми для окружающих, использовать в разъездах все же не стоило, чтобы не плодить лишние пересуды. Обязательно стали бы болтать на всех углах о том, как король Сварог, изволите ли видеть, сваливается из чистого неба, словно колдун какой. И без того о нем уже ходило множество самых нелепых слухов, как ни боролся с ними Интагар своими традиционными методами.

Пикантность тут была в том, что подавляющее большинство его подданных решительно не способны отличить мастерскую подделку от обычного, сделанного на земле самолета – а значит, лишних разговоров не будет, как и задумано…

Он вдохнул полной грудью чистейший горный воздух, насыщенный ароматами незнакомых цветов и трав, огляделся. Вокруг не было ничего пугающего, унылого, неприятного. Под безоблачным синим небом в окружении поросших густыми зелеными дубравами гор лежало обширное озеро, в длину и ширину не менее пары лиг, формой напоминавшее неправильный овал. Стояла тишина, ветерок слегка колыхал кустарники, на противоположном берегу низко над водой носилась птица.

– Скопа, – сказал отец Грук. – Рыбу высматривает. Посмотрите вон туда, ваше величество. Нет, левее. Видите, у самого леса большой валун? Так вот, почти напротив него, на самой середине озера и расположен дом того анахорета. Там сейчас самая глубина, но в такую погоду можно рассмотреть крышу с лодки.

– А где бы нам лодку раздобыть? – спросил Сварог.

– Ну, это не загвоздка… Лодок вокруг озера в разных укромных местечках припрятано много. Я знаю кое-какие захоронки, быстренько разыщем…

Сварог развернул карту – старую, тех времен, когда Гиуне была еще речушкой, а не озером, сравнил ее с окружающей местностью. Ага, примерно вон там речушка протекала. Вон там, где сейчас ровная водная гладь, Асверус и закладывал мины… примерно там. А здесь случился обвал, лавина с гор, вызванная мощными взрывами – о чем ни сам Асверус, ни его инженеры, не будучи местными уроженцами, знать заранее не могли. Образовалось нечто вроде дамбы, и вода понемногу стала заполнять обширный распадок…

– Где находили вещи? – спросил Сварог.

– Во-он там, – показал отец Грук. – И вон там. Но вряд ли что-то осталось – когда прошел слух, что тут валяются всякие полезные в обиходе безделушки, берега основательно обшарили…

– А вы сами все это видели?

– Благодарствуйте и увольте! – отрезал отец Грук с самым решительным видом. – Что до меня, я к находкам отношусь очень плохо, смотреть не хочу, не то что в руки брать. Старое воспитание, знаете ли. В тех местах откуда я родом, испокон веков наставляли, что все найденное на большой дороге или в глуши следует сразу обходить подальше. Чревато иногда. Мало ли что на них наложили, чтобы свои невзгоды передать дураку… То ли эту безделушку кто-то и в самом деле по пьянке потерял, то ли специально положил, нашептавши… Не стоит рисковать. Так и говорится: «Потерянное – чертово». Ну его…

– А с теми, кто пускал в оборот здешние находки, произошло что-нибудь скверное?

Старательно подумав, отец Грук отрицательно замотал головой:

– По правде сказать, не припомню. Но ведь раз на раз не приходится, так что лучше обойти…

– Ну, это вы зря, – искренне сказал Сварог. – Я сам однажды нашел вот этот самый легендарный топор, – он покачал Доран-ан-Тегом. – И не было мне с тех пор от него вреда, кроме пользы. И еще кое-что находил, столь же полезное в хозяйстве.

Отец Грук упрямо сказал:

– А все равно, раз на раз не приходится. Ручаться нельзя, что однажды очередная ваша находка не преподнесет поганых сюрпризов…

Сварог, легкомысленно крутя головой, приблизился к указанному месту, согнулся в три погибели и попытался высмотреть что-нибудь в высокой траве, меж темно-бордовыми стеблями кустарника. Раздвинул сапогом жесткие побеги, пучком росшие из единственного корня.

Что-то он все-таки отыскал. В траве стояли четыре бочонка из потемневших от времени, исхлестанных бесчисленными ливнями досок. Совсем небольшие, похожие на сырную головку. Три казались целехонькими, а по четвертому, такое впечатление, со всей дури врезали чем-то вроде колуна – обручи слетели и разлетелись на части по причине полной проржавелости, клепки рассыпались, парочка была перерублена, и, судя по цвету дерева на изломе, проделали это не так уж и давно. Никак не сто лет назад.

– Ага, вон они где, – сказал отец Грук, стоя в некотором отдалении – значит, про них и рассказывали… Бочоночки. Один обормот из тех, что здесь тогда шарили, решил сгоряча, что наткнулся на старое вино, а то и на военную казну – военные в похожих бочонках, говорят, возят казенные денежки – только там оказалась какая-то дрянь вроде замазки… Видите? Рубанул топором, вместо того, чтобы аккуратно донышко вынуть…

Сварог опустился на корточки, присмотрелся как следует. Действительно, рядом с разрубленным бочонком – меж разбросанными клепками давно уже проросла густая трава – валялись комья чего-то серого, закаменевшего, похожего то ли на замазку, то ли на глину. Половина неизвестной субстанции так и застыла, повторив форму нижней половины бочонка, на ней виднелись отпечатки клепок. И в крышке каждого бочонка виднелось аккуратное отверстие – все три проделаны словно бы одним сверлом, по некоему стандарту…

Ах, вот оно что, подумал он, медленно выпрямляясь. Никакая это не замазка, конечно – а взрывчатка, схожая с динамитом, которую в свое время изобрел какой-то военный гений, и она натворила немало дел, будучи по производимому эффекту раз в двадцать посильнее пороха. Но потом наверху спохватились, мягко и ненавязчиво заставили земных королей собрать нечто вроде конференции по разоружению и запретить к применению эту дрянь на вечные времена, ограничиваясь отныне составами послабее.

Во времена, когда жил Асверус, до этой эпохальной конференции оставалось еще лет двадцать, и эту взрывчатку пользовали все без исключения державы, за исключением разве что нищего и потому безнадежно отставшего в военном деле Сегура, который по своей отдаленности от коловращения жизни к тому же и не воевал ни с кем, разве что пиратов гонял в прилегающих водах.

И отверстия, проделанные по некоему стандарту… Все сходится. Асверус в свое время – то ли сам додумавшись, то ли по чьему-то компетентному совету – запасся чем-то вроде примитивных глубинных бомб, способных, несмотря на свою примитивность, потопить, пожалуй что, подлодку токеретов. Глубинная бомба, будь она разработана по последнему слову техники или сделана из набитой взрывчаткой бочки с отверстием для взрывателя – в эти дырки, точно, вставлялись некогда взрыватели нехитрого образца – в любом случае действует на подводное судно одинаково. Ударной волной. Стоп, стоп, раз бомбы остались здесь, да и оставшиеся от покойников пожитки находили тут же, значит, Асверус и его люди все же просчитывали последствия. И несомненно, думали о возможной лавине. Иначе не забрались бы так высоко над речкой – в старые времена это место было не берегом, а краешком высоченного откоса…

Глубинные бомбы. Неплохо для человека того времени. У кого-то был острый ум… да впрочем, достаточно логического мышления. С тех самых пор, как только на земле заново открыли порох, ушлые вояки глушили с его помощью рыбку везде, где имели такую возможность. И кто-то, отталкиваясь от этого, сообразил, что железная, герметически закрытая банка с живыми существами внутри от подводного взрыва понесет примерно такой же урон, как обычная рыба…

Издали его манил рукой Бартута, что-то разглядывавший у себя под ногами. Приблизившись, Сварог увидел, что ратагайцы уже сняли прикрытые свежим дерном полосы сосновой коры, горизонтально перекрывавшие аккуратную прямоугольную яму, в которой лежала лодка из той же коры, мастерски снятой с дерева. Суденышко было построено аккуратно, с величайшим тщанием; с первого взгляда видно, что неизвестный мастер старался для себя, чтобы лодка прослужила как можно дольше. Здесь же лежали пара легких весел и груда мелких сетей с мелкими ячеями.