обратиться ко мне. И лес был бы цел, и пришелец…
– Не знаю, – сказала Марина. – Тебе легко рассуждать. А мы спешили его укрыть от кренгов.
Они спустились к дороге. Олег сел в коляску мотоцикла, а Сева – за спиной лесничего. Марина держала Тамару за повод.
Вдруг дядя Сергей спросил:
– А ты говорил, что вы придумали, как связаться с Галактическим центром?
– Точно помню, что мы говорили… это у меня в голове… а потом кренги были уже близко, и он сказал мне… Я, наверное, вспомню. Ведь я же вспомнил, как его увезли…
Когда вечером ребята сидели в доме лесничего, поджидая дядю Сергея, ушедшего с лесниками и пожарными в лес проверять, не осталось ли очагов пожара, и выяснить, какой ущерб причинили поджигатели, Сева был молчалив и задумчив. Закусив губу, он бродил по комнате, подходил к окну, смотрел на закат, он старался вспомнить, что же за важное поручение оставил Дэ, и никак не мог вспомнить.
Марина и Олег к нему не приставали. Они разговаривали о школе, о лошадях, о космических путешествиях – но ни словом не упоминали о Дэ и о неудавшейся попытке спасти его. Но хоть и говорили они о другом, перед их глазами все равно стояла порабощенная планета, и они видели, как далеко среди звезд несется космический корабль кренгов, увозящий Дэ, который так и не смог помочь своим друзьям. А они, Марина и Олег, не смогли помочь пришельцу. Они ведь старались как лучше, но оказалось, что их ошибки могут стать причиной гибели мирных существ. Пускай очень далеких, пускай они их никогда не видели и не увидят… все равно у тебя болит сердце.
Уже почти стемнело, когда вернулся испачканный сажей, измученный дядя Сергей. Он долго мылся, потом молча пил крепкий чай – лес был его детищем, и ему было жалко каждое погибшее дерево.
Наконец дядя Сергей отодвинул чашку.
– Сейчас заведу мотоцикл, отвезу ребят в город. Пора.
– Да, бабушка ждет, – сказал Олег и осекся.
– Ничего, – как бы очнулся от грустных мыслей Сева. – По крайней мере, теперь ты знаешь, что бабушка настоящая. Мои тоже, наверное, волнуются. Они ведь знают, что в лесу был пожар.
– Только бы его не встретить, – сказал Олег. – Я же его убить могу.
– Кого? – удивилась Марина.
– Они мне там, в шаре, сказали, что вместо меня домой кренга отправили. Он меня изображает.
– И твой обед съел и ужин. Ты этого боишься? – улыбнулся Сева.
– Не бойся, – сказала Марина. – Они его наверняка захватили. Не забыли.
– А вдруг забыли?
– Тогда скажешь в школе, что у тебя близнец родился. А раньше жил в Тмутаракани, – сказал Сева. – Я подтвержу.
Но никто не засмеялся.
Марина вышла проводить ребят. Дядя Сергей залил в мотоцикл бензин из канистры.
– Я разговаривал с вертолетчиками, – сказал он. – Один из них видел черный шар, но решил, что это – клуб дыма. А радары на аэродроме их не засекли.
– Интересно, а заметил ли кто-нибудь их большой корабль? – спросил Олег.
– Он оставался на орбите, – сказала Марина. – Его могли заметить только астрономы.
– На той неделе буду в Луговой, – произнес дядя Сергей, относя канистру к сараю, – обязательно зайду в обсерваторию. Там у меня старый приятель… на радиотелескопе работает. Помнишь, Маришка, мы в прошлом году туда ездили? Его Суреном зовут.
– Никогда бы не подумала, что это радиотелескоп, – сказала Марина, – стоят металлические конструкции. Я раньше думала, что телескоп – это как большая подзорная труба.
– Радиотелескоп, – задумчиво произнес Сева, разминая в руках лист подорожника. – Правильно.
– Что правильно? – спросил Олег.
– Мы так и решили, – сказал Сева, как во сне. – Мы так и договорились… Стойте! Вспомнил!
Вдруг Сева бросился обратно в дом. Остальные за ним.
Сева стоял у письменного стола, вглядываясь, ища что-то.
– Тебе чего надо? – спросила Марина.
– Лист бумаги! Скорей же, и карандаш!
Пока дядя Сергей доставал бумагу и ручку, Сева продолжал, не останавливаясь, говорить:
– Кренги были уже близко, он знал уже, что Олег там… мы знали, что нас сможет спасти только радиотелескоп, мощный радиотелескоп. Он может послать сигнал космическому патрулю. В нашем секторе дежурит патрульный корабль. Как и в любом секторе… По космическим масштабам…
– Вот карандаш, – сказал лесничий.
– Да, – согласился Сева. – Правильно… – Он сел за стол, пододвинул к себе лист бумаги, и карандаш повис в воздухе над белым полем.
Остальные стояли за спиной Севы, глядя на его руку, словно он мог выстрелить из карандаша или, как фокусник, выпустить из него стаю голубей.
Рука Севы опустилась, и он начал быстро писать на листе единицы и нули. Он исписал несколько строк совершенно бессмысленными, с точки зрения Олега, цифрами, потом устало откинулся, выронил карандаш и сказал, сам с удивлением глядя на написанное:
– Все. Здесь позывные и послание.
– Кто это поймет? – удивился Олег. – Это на каком языке?
– Он спросил меня, какой код используется в наших компьютерах, а я ответил – двоичный. Он сказал, что тогда сможет закодировать послание.
– Да, Сева прав, – подтвердил лесничий. – Это двоичный код. И придумать его Сева не мог.
– Я и не придумывал! – возмутился Сева. – Я ничего не знал. Это у меня в голове застряло, а когда вы сказали о радиотелескопе, то вылезло.
– Надо скорей туда! – сказала Марина.
– На мотоцикл – и помчались, – поддержал ее Олег.
Но дядя Сергей не согласился.
– Мы это сделаем с утра. Сурена Геворкяна может там и не быть. Он живет не в обсерватории. Потом, как сами понимаете, он не сможет ничего сделать втайне. У него есть начальники. Нет, придется потерпеть до утра. Тем более вас очень ждут дома…
На следующий день утром они сидели в маленькой, заваленной книгами и таблицами комнате Сурена Геворкяна, радиоастронома, старого приятеля лесничего. Сурен выслушал всю историю, длинную, потому что рассказывали все трое, а иногда кое-что разъяснял или уточнял дядя Сергей, неправдоподобную и даже невероятную. Но слушал Сурен очень внимательно, кое-что даже записывал и ничем не показал, что ставит под сомнение слова гостей.
Когда рассказ кончился, Сурен покачал черной курчавой головой и сказал:
– Совершенно точно знаю, как это называется. Это называется сумасшедший дом. И в это нельзя поверить, правда?
– Но это же было! – воскликнул Сева.
– Правильно. Это меня и тревожит. Совершенно одинаковое заболевание у четверых на первый взгляд таких разных и совершенно здоровых людей. И все-таки я бы вам не поверил…
– Тогда планета Дэ наверняка погибла, – сказала Марина. – Вы понимаете, что целая планета погибнет только из-за того, что мы вам кажемся сумасшедшими.
Дядя Сергей ничего не сказал. Он раскурил трубку, поглядел в окно, словно все это его не касалось.
– А у меня, поглядите, – сказал Олег, – эта рана на щеке – вы что думаете, не болит? Мне на улице стыдно показываться, все думают, что снова подрался.
– Да, – согласился Сурен, – следовало бы сходить к врачу.
– При чем тут врач, когда меня допрашивали кренги!
Только дядя Сергей молчал. Он не спеша раскурил трубку, глядя в окно, за которым поднимались ажурные конструкции радиотелескопа.
– А теперь, – сказал Сурен, вдруг широко улыбнувшись, – вам придется подождать меня ровно три
