– И кое-что еще, – сказала она, возлагая руки ему на голову.
Плетение Духа было одним из самых сложных из известных Айз Седай. Оно окружило Лана, опутало его, слилось с ним и исчезло. И она сразу почувствовала его – как чувствуют своих Стражей Айз Седай. Его эмоции будто свернулись маленьким клубочком где-то в глубине ее сознания – твердая как сталь решимость, отточенная, будто клинок меча. Она осознавала загнанную вглубь, притупившуюся боль его старых ран. Если понадобится, она может почерпнуть у него сил, может отыскать его, сколь бы далеко он ни находился. Отныне они связаны узами.
Лан медленно, плавным движением поднялся, вкладывая меч в ножны и рассматривая ее.
– Те, кого там не было, называют ее Битвой у Сияющих Стен, – неожиданно промолвил он. – Те же, кто был там, называют ее Кровавым Снегом. И все. Они знают, что это за битва. Утром первого дня я вел за собой почти пять сотен воинов. Кандорцев, салдэйцев, доманийцев. К вечеру третьего дня половина либо погибла, либо была ранена. Прими я какие-то другие решения, некоторые из погибших были бы живы. Но где-то в другом месте погибли бы другие. На войне ты молишься за погибших и скачешь дальше, потому что за горизонтом всегда ждет новое сражение. Помолись за погибших, Морейн Седай, и едем.
Ошеломленная, она чуть рот не раскрыла от изумления. У нее совсем вылетело из головы, что узы действуют в обе стороны. Он тоже чувствовал ее состояние и, видимо, разобрался в ее чувствах гораздо лучше, чем она – в его. Мгновение спустя она кивнула, хотя и не ведала, сколько нужно молитв, чтобы забыть о прошлом.
Протянув Морейн уздечку Стрелы, Лан сказал:
– Куда мы отправимся сначала?
– Обратно в Чачин, – промолвила Морейн. – Потом в Арафел, и... – Осталось так мало имен тех, кого легко разыскать. – А дальше, если надо, – по всему миру. Либо мы победим в этой битве, либо мир погибнет.
Бок о бок всадники спустились с холма и направились на юг. Позади них под рокот грома наливалось свинцовым мраком небо – еще одна поздняя гроза накатывалась из Запустения.
