– Зачем? – выговорил полковник Лаллем, едва лишь между приступами кашля и рвоты можно стало что-то сказать. – Зачем вы вмешались? Это наше дело. Я сам просил…
Государь и Александр Джел запутались, кто из них что должен говорить. Государь был рассудительнее и строже к самому себе, зато Джел имел некоторый опыт общения с таю в спальне. И второй раз в своей жизни он останавливаться на полпути не хотел.
– Я не успел закончить разговор, – произнес он. – Я не успел тебя спросить: быть может, ты останешься со мной?
– А смысл?..
– Родить мне сына: ведь кто-то должен отдавать долги за Верхний Мир Тай. Или же начать жизнь с начала. Зависит от того, как ты на это посмотришь.
Лал снова закашлялся.
– Вы сумасшедший, – прохрипел он. – Это какое-то извращение. Это ненормально. Вы же… вот какой, а я – другой.
Государь взял легкую влажную ладонь и прикоснулся к ней губами.
– Так или иначе – все люди разные. И… Неужели жить действительно страшнее, чем умирать?
Зеленые глаза с золотыми искорками остановились на нем, не мигая.
– Ты меня не обманешь, – покачал головой государь. – Ты хочешь жить. Ты хочешь быть счастливым. А наша жизнь – всегда впереди. Не бойся. Ты сильный, у тебя получится.
Лал прикрыл глаза. Но ладонь не отнял.
– Такое решение нельзя принять вдруг, – сказал он. – На что я буду надеяться? На что смогу опираться в новой жизни?
Император улыбнулся. И повторил за волчонком его глупые щенячьи слова:
– Я никогда тебя не брошу. Я никому тебя не отдам.
