– Ага. А потом медь позеленеет, и наш герой станет больше похож на побежденного им джинна. Что называется, «два в одном». Памятник обоим, да? Писающий мальчик с зелеными волосами. Может, сразу и табличку сварганишь?
– А что лично тебе не нравится? – напыжился мой друг.– Все, как заказывали! По-моему, есть на что посмотреть.
– Это точно! – не выдержала чертовка.– Ты с кого подробности ваял, Третий? Адресок не оставишь? Могу прогнозировать уже сейчас, что памятник будет любим народом, особенно женщинами. Вероятно, они станут приходить сюда, чтобы хоть одним глазком полюбоваться на ту красоту, которую в реальной жизни они не видели.
– Нет! Позвольте! Пес с ними, с подробностями, но почему этот мальчик именно писает?
– А что он должен делать? – несколько напрягся Третий.– Я же при окончании беседы с джинном не присутствовал. Как куратор сказал, так и сделал. Точь-в-точь!
– Товарищ куратор? – вопросительно подняла брови чертовка.
– Я только сказал, что джинн напоследок бросил горящий «волос», чтобы поджечь замок, но Квайл затушил его. Как настоящий мужчина,– тихо ответил куратор.
– Вот! – уже уверенней сказал Третий.– А как настоящий мужчина тушит огонь? Не плевками же…
– Из шланга,– тихо подсказала Вторая.– Мраморного шланга в форме гм-м… не помню, как это будет по-научному…
– Именно что плевками! – взорвался я.– Данный смертный обладает редким талантом – умением плеваться с завидной меткостью! И в тяжелый для города момент не растерялся, а применил этот дар по назначению! Кто ж знал, что ангел и демон могут до того сродниться, что в собственных крыльях запутаются! Пока они под мостом шуршали и в обнимку раскачивались, парень плюнул, и нет пожара! При чем тут интимные части тела? Какую, по твоему, вообще легенду можно придумать на данный сюжет? Твой памятник умудряется демонстрировать самое дорогое, но при этом ширинка на все пуговицы застегнута – не заметил, скульптор ты наш?
– Неточность! – согласилась Вторая.– Причем недопустимая! И на это будут смотреть дети героя?
– О чем ты? – усмехнулся я.– Даже чужим деткам этот шедевр смотреть не рекомендуется! Девочкам, чтобы губы не раскатывали, а мальчикам, чтобы комплекс неполноценности не замучил. Крути табличку, Третий, и ставь вокруг памятника охрану. Как бы дети до шестнадцати не просочились.
Сдавленное мычание в наушнике плавно трансформировалось в задумчивое пыхтение.
– Правильно! – наконец заговорил куратор.– Вот это по-нашему! Даже заветное желание выполнить так, чтобы желающий остался оплеванным по самые брови – чисто в духе полевых работников. Ничего вам поручить нельзя! Только на гадости и способны!
– Ломать? – с тоской художника, создавшего уникальный шедевр, не оцененный миром, спросил толстяк.
– А тебе лишь бы ломать! – заорал куратор.– Переделывай, болван!
С угодливостью официанта из дорогущего ресторана и поспешностью удирающего от охотников зайца толстяк бросился к памятнику, торопясь вцепиться в деталь, послужившую предметом спора.
– Товарищ куратор! – осторожный шепоток боевого работника пробрался сквозь нашу перебранку.– Положительные уже улетели, а у нас тут на крыше еще один отросточек проклюнулся. Ма-а-ахонький. Но живучий. Рубить?
– Сейчас гляну.
– А мы? – осторожно спросила Вторая.– Коробочки полированного дуба нет, мы буквально через пальцы все просеяли. Перегружаем остатки сокровищ в капсулу и на Базу?
– Пока ничего никуда не перегружаем, дуйте на крышу. Третий, у тебя пятнадцать минут на то, чтобы исправить сотворенное безобразие! Добрались? А ну, крутани-ка шарманку, Пятый, проверим ради смеха.
Прислонившись к капсуле, я послушно покрутил вилку по часовой стрелке, переключая рычажки эльфийского артефакта. Это был он, тот самый вариант, при котором гном не продавал вечную саблю. В этом будущем «Осторожно, двери закрывались».
– Рубить? – с надеждой повторил боевой работник.
– Все бы вам рубить,– буркнул куратор.– Оставь, как есть. Он ведь хиленький совсем. Еще неизвестно, примется на здешней бандитской почве или сдохнет сам собой. Дадим ему шанс. Это будет…
– Идиотизм,– шепнула Вторая себе под нос.
– Это будет правильно,– не согласился прекрасно услышавший ее куратор.– Естественный отбор. Чтобы полевые работники не расслаблялись. О! Никак, Третий? Неужели все исправил?
– Расслабишься тут с вами,– проворчал Третий, старательно скрывая радость.– Исправил все, как вы сказали. Теперь памятник в точности соответствует легенде. Дети до шестнадцати могут смотреть без ущерба для нравственности.
Тоскливо глянув с крыши вниз, я убедился, что мой друг не врет.
Памятник действительно соответствовал легенде. На все сто. Гордая посадка головы, развевающиеся волосы (уже не из меди, а из мрамора цвета ржавчины), ширинка в рамках пристойности и знаменательный плевок.
Точнее говоря, струя, бьющая изо рта героя и с приятным шуршанием наполняющая фонтан.
– Назидательно,– обескураженно прокомментировала чертовка.
– Ага,– согласился я.– Я даже представляю себе вопрос, который зададут детки нашего рыжего Квайла, когда он их притащит на площадь похвалиться своим подвигом: «Отчего тебя так сильно тошнит, папа?»
– Да ну вас! – оскорбился толстяк.– И так не так, и эдак не так! Отчего-то львов и драконов с водой изо рта ваять можно, и никто не придирается! Лепите сами!
Тем временем мое плечо деликатно тронула рука рогатого бойца.
– Простите, забыл спросить: бочку с джинном забирать или как?
– Бочку с джинном? А где она, кстати? – опомнился куратор.– Только что вроде тут стояла. Около телег. Ох, ма… ох, е…
– Вот интересно, балаган или обоз? – почесал рог Третий.– Обоз или балаган? Кому же именно привалит такое счастье?
– Кому бы ни привалило, лишь бы от нашей территории подальше,– вздрогнул я.– Прикажете искать?
– Да ну ее! – с тревожным безразличием в голосе ответил куратор.– Драгоценности и семейные реликвии передайте графине Анне Бипарофф под опись, пока нотариус не уехал. Остатки артефактов, даже поломанные, пакуйте в капсулу и прямым ходом на Базу. Наш реквизит собрали?
– Все, кроме привидения. Замок его где-то припрятал.
– Пусть остается в качестве памятного сувенира.
– А Ниацин? – некстати вспомнила Вторая.– С ним ведь договор подписан! Вдруг появится?
– Вряд ли,– вздохнул куратор.– Наши сотрудники уже освободили «глаза» в подземке и Разломе. Нет его. Как сквозь землю провалился. Кто-то говорил, что видел его у нас в Организации, в темном коридоре. Шел, дескать, с закрытыми глазами и руки вперед тянул. Но лично я думаю, слухи. Ну что, ребята, готовы? Как говорится, в гостях хорошо, зато дома интересней. Если доставить главе филиала коробочку не получилось, доставим хоть ваши разгильдяйские тушки. Для разбора полетов. Вперед!
– Ой! – взвизгнула Вторая, подскакивая на сиденье. ?У меня тут… кнопка?
Лично я «ой» не закричал. Хотя на моем сиденье тоже явно что-то лежало.
Приподнявшись и отклячив зад, я с трудом отодрал от штанов нечто твердое и колючее, но при этом липкое.
– Жвачечка-а… – мечтательно выдохнули над ухом.
– Кто это? – заорала чертовка, пытаясь подпрыгнуть еще раз, но на этот раз не сумела отлепиться от кресла.
– Жок-нетопырочка,– любезно пояснил куратор.– Наверное, через дыру на месте разрушенной станции вылезла. Дай ей жвачку, не жлобись. Раз уж она в капсуле завелась, то теперь не избавитесь. Паразит, не подлежащий мору. Ни заклинания малышку не берут, ни химия, гномы уже пробовали. Проще поддерживать
