Торговцы умолкли. Нет, безусловно, практика пробного выстрела была обычным делом и зачастую решала исход торгов, но бывает ведь и такое невезение, что стрела угодит тютелька в тютельку меж слабых пластин и попортит плетение. Тогда до слез жаль своих трудов. И покупателя, конечно, тоже жаль, если сдуру на себя мерил.
– Кольца прокованы! – с нажимом напомнил Крил.
– Без проверки не возьму! – отрезал покупатель, почесывая мясистый нос с крупными черными порами.
– Я готов! – махнул рукой Усуп.– На вас?
– Только не на мне! – замахал руками покупатель.
– Сразу понятен умный человек. Значит, на болване,– кивнул Усуп.– Крил, ты как?
– Давайте, чего уж там…
– Эй, мужик! Да-да, ты! Что застыл в углу? Тащи болвана!
Расслабленно скучающий у прилавка с защитными приспособлениями бледный мужчина в потрепанной одежде «работника на подхвате» и мятом фартуке не сразу понял, что обращаются именно к нему – он завороженно разглядывал шлем, чуть не нюхая острое навершие с голубиным пером «для фасону».
– Эй! – поторопил Усуп.– Проснись, подмастерье! За твоей спиной болван. Тащи его сюда!
Бледнолицый растерянно оглянулся, но, увидев деревянную фигуру без головы, догадался, чего от него хотят. Громоздкий дубовый урод легко взлетел на плечо.
– Куда прикажете поставить? – дружелюбно осведомился добровольный помощник.
– Силен, однако! – одобрительно присвистнул покупатель.– Как кличут тебя? Михаил? Опускай сюда, Михаил, к стене, чтобы случайного прохожего не подстрелить.
– Чем стреляем? – уточнил Крил.– Мое плетение выдерживает болты с гранеными наконечниками от двадцати шагов.
– Давай для начала кинжал с утяжеленным носом или дагу. Мужик! В сторону.
Трехгранный кинжал просвистел мимо щеки покупателя и рикошетом отлетел к стене. Пыль от его падения еще не успела осесть, а Усуп уже метнул второй, целясь в грудь. Нарочито неспешно торговцы двинулись к болвану, на осмотр.
– Ну что? – скептически сообщил Крил.– Как я и думал– зарубка.
– Где? – ахнул Усуп.– Не может быть! Тьфу, напугал, всего лишь вмятинка… дурак завистливый.
– Чему завидовать? – улыбнулся Крил.– Переодевай болвана, посмотришь на мое изделие в работе. Ручаюсь: ни царапинки не останется! Михаил! Подсоби…
Безропотный помощник послушно кинулся к исколотому деревянному торсу – раздевать и облачать в новую кольчугу.
– Ну что,– прищурился Крил.– Пли, или как? Ох, стой!
Однако было поздно. Кинжал воткнулся в шейную часть левого подполка, отскочил и лишь чудом не угодил в плечо бледнолицего помощника – тот в последнюю секунду прыгнул за болвана и укрылся за деревянным торсом.
– Ты как там, жив? – с нервным смешком поинтересовался Усуп.– Прости, брат, поспешил я. Но ты везуч, однако! Видать, твоя матушка была ретивая прихожанка и вообще добрая женщина! Повезло!
На эти одобрительные слова (они же завуалированные извинения), Михаил отреагировал странным образом. Он рухнул на колени сбоку от болвана и забормотал себе под нос что-то страстное, но неразборчивое, дергая кольчугу за подол.
– Эй! Ты что? – возмутился Крил.– Убери руки от кольчуги! Пшел! Брысь, кому говорят! Ненормальный! Эй! Фу!
Убедившись в недейственности слов, Усуп применил универсальное средство – пнул странного помощника под зад и вытолкал из ряда. Убедившись, что мужик отошел на достаточное расстояние, Крил вновь поднял оружие.
– Разрешите, я сам,– протянул руку к кинжалу покупатель.
– Прошу,– неохотно согласился Крил.
На этот раз лезвие вошло точно в грудь болвана и застряло там. Будь у деревянного тела сердце, оно бы остановилось. Усуп радостно захохотал, покупатель вздрогнул и потер грудь, словно невидимый удар кроме болвана загадочным образом задел и его. Не веря своим глазам, Крил подскочил к кольчуге. Правый подполок, заведенный на сердечную сторону, был проколот насквозь. Несколько колец рассыпались под дрожащими пальцами в труху.
– Дерево! – вскрикнул покупатель, обвиняюще тыча.– Крашеное дерево!
– Девятнадцать тысяч колец только на грудь,– упавшим голосом прошептал Крил.– Особо тонкая ковка…
– Еще бы не тонкая,– подпустил шпильку Усуп.– Из дерева-то! Пилил бы уж сразу все двадцать тысяч, чего уж там! Ну так что, берем мою кольчугу? Говорю же, кругом полно жулья, глаз да глаз за такими ретивыми торговцами!
– Берем! – поспешно согласился покупатель, вытирая пот со лба.
– Ковано до последней волосинки! Клянусь Господом нашим! Это все мужик виноват! – взвыл Крил, потрясая в воздухе кулаками.– Михаил! Руками теребил, испортил!
– Хороша кольчужка, что можно руками испортить,– хихикнул Усуп, кивая на «убитого» болвана.– Уж прости, брат, на невинного мужика свое упущение сваливать не по-мужски.
– Сейчас я надеру задницу этому невинному! – горячо пообещал обманутый Крил, трагически разглядывая свое испорченное изделие.
Но добровольного помощника и след простыл.
– Нет, но как же так! – взвыл торговец, от избытка чувств хлопая «болвана» по голове.– Все же видели, это он! Он! Колдун проклятый!..
Возмущенные глаза Крила забегали по толпе моментально собравшихся зевак и остановились на невысокой девушке в разномастной одежде явно с чужого плеча. Пробиравшаяся между рядами худая глазастая горожанка вздрогнула от его крика и рванулась поперек движения, ближе к месту скандала. Сопровождающий ее сутулый мужчина в монашеском одеянии еле успел ухватить спутницу за шиворот.
– Куда?
– Там! – коротко рыкнула девушка, и Крил подивился, как послушно взрослый рванул следом за отроковицей.
Проводив странную парочку рассеянным взглядом, Крил опомнился только тогда, когда нос худосочной девицы почти уткнулся в подол его кольчуги.
– Э нет! – злорадно прошипел он, хватая обеими руками «болвана» и оттаскивая в сторонку.– Куда лезешь? Пшла отсюда! Пшла! Ходят тут всякие, а потом вся кольчуга испорчена!
Неспешно шаркающий мимо носильщик притормозил, пристроив мешок со специями на краю прилавка, чтобы поглазеть на свару. Серые глаза девушки сузились от гнева. Нечеловеческая ненависть прямо-таки изливалась из ее зрачков, как у связанного волка, и Крил неожиданно для себя отпрянул и отвернулся. Но не унялся. Подпихнув пострадавшего «болвана» меж собой и неопрятной девицей, он ощупал кольчугу и взвизгнул с новой силой:
– Эй! Да ты ее продырявила! Люди добрые! Она испортила мой товар! А ну плати! Плати, кому сказал!
Спектакль предназначался скорее для публики, чтобы отвлечь внимание от собственного позора, но возымел неожиданный результат.
– Куда он убежал? – прошипел в самое ухо Крила сутулый монах.– Скажи, и я заплачу!
– Кто? – опешил Крил.
– Тот мужчина, что испортил твой товар!
– Михаил?
– Да! Быстро! Быстро говори!
– Не знаю,– признался торговец, выдирая из болванового тела кинжал и отбрасывая его на прилавок.– Не успел заметить…
– Ну и дурак! Значит, шиш тебе, а не монеты! – в сердцах выкрикнул монах.– Ладно, мы сами… Ищи!
