– После этого было принято решение отправить тебе это сообщение. Надеюсь, ты его получишь и снимешь щит, чтобы мы могли все обсудить, – продолжал Молаган. – Попытки связаться с тобой будут проходить ежедневно по полудню. Поверь нам и не отказывайся от помощи, Сол.
Голос затих, а вместе с ним поплыло окружающее его чужое пространство, сжимаясь в черную точку.
Солерайн открыл глаза и улыбнулся, увидев над головой обычное небо с шапками белоснежных облаков. Выспаться не получилось, но оно того стоило. Теперь он не один.
Последнее, что осталось в памяти Годжерта, было то, как они достигли Самада, да и то все воспоминания были подернуты туманом. А уж дальнейшие события вообще превращались в сплошные обрывки. Голоса, осторожные прикосновения. Расплывчатые картины реальности перемежались темными провалами забытья. Ничего конкретного и определенного. Наверное, он умирал...
И умер.
По крайней мере, другого объяснения тому, что сейчас его окружало, не было. Такого места он не встречал за всю свою жизнь, а если бы и встретил, то, пожалуй, не забыл бы никогда.
Годжерт стоял и с удивлением рассматривал свою тень. Точнее, две тени. Одна более темная, другая чуть светлей лежали у него под ногами на мелком цветном песке, казалось вобравшем в себя все краски мира. Невысокие, практически голые дюны тянулись насколько хватало взгляда, к самой кромке горизонта. Лишь кое-где рос какой-то неизвестный ему кустарник, не больше двух локтей в высоту.
Он обернулся назад и посмотрел в прозрачное, безоблачное небо. Одного взгляда на него хватило, чтобы убедиться, что он точно уже не в Ариделе. Песок и растительность это одно, а вот то, что висело у него над головой, совсем другое.
Два солнца никак не могли принадлежать его миру.
Яркий, алый диск одного стоял по полудню, другой, бледно голубой, клонился к закату. Если, конечно, судить знакомыми ему мерками, ведь с таким же успехом второе светило могло и восходить.
Определенно, он умер.
Не могло быть такого места на свете. Никак не могло.
Вот только на благословенные чертоги Савола это никак не походило, да и на обитель Аргейза тоже. Не такую участь обещали многочисленные проповедники после смерти, ой не такую.
Годжерт задумчиво почесал бороду. Кожу царапнул метал.
Он посмотрел на свою руку и обнаружил, что та облачена в кольчужную перчатку. Оглядев себя с ног до головы, убедился, что и все остальное тело заковано в добрую броню. Совсем новую, словно только что из лавки бронника.
Но удивило его не это, а то, что он совершенно не чувствовал вес надетых на него доспехов. Они были легче перышка. С таким же успехом он мог стоять в обычной холщовой рубахе. Еще одной странностью было то, что яркий свет двух здешних солнц совершенно не грел. Уж в таком-то облаченье он это должен был сразу почувствовать. Вместо этого по коже разливалась приятная прохлада, точно ее обдувал легкий ветерок.
Куда же его занесло? Что это за место такое? В голове закружились вопросы, на которые в данный момент у него не было ответов.
Неужели таково посмертие? Пустыня, одиночество и чужое небо над головой?
Годжерт вздохнул, стараясь побороть волну отчаяния, вздымающуюся в его душе. Такой жизни после жизни не пожелаешь и врагу. Впрочем, выводы делать рано.
Он в очередной раз наполнил легкие, и только тогда понял, что и с воздухом в этом месте что-то не так. Тот был пресен и сух, без малейшего намека на какой бы то ни было запах. Такой же мертвый, как и эта бесконечная пустыня перед ним. Как и он сам...
Годжерт упрямо тряхнул головой.
Нет!!! Нет!!! И еще раз нет!!!
Может, он и умер для Аридела, но только не для самого себя. Как там говаривали древние мудрецы? Мыслю – следовательно, существую!!! А значит, рано себя хоронить.
От осознания этого стало значительно легче.
Раз уж он здесь оказался, надо было успокоиться, осмотреться и решить, что делать дальше. Может, он вовсе не один в этой пустыне. Было бы слишком большим расточительством, даже для могущественных богов каждому мертвому выделять отдельный мир. Этак и всей вселенной не хватит.
Он выбрал в качестве ориентира голубое солнце и, увязая в песке, пошел ему навстречу. Вскоре выяснилось, что круговорот небесных тел в этом мире действительно отличался от привычного. То, что он принял за закат, здесь оказалось восходом. Алый диск начал сползать к горизонту, в то время как его звездный собрат, наоборот, поднимался все выше.
Пройти он успел, наверное, около пяти лиг, когда неожиданно его остановил голос, прозвучавший над самым ухом:
– Годжерт!!!
Бородач словно налетел на невидимое препятствие. Развернувшись на месте, он метнулся в одну, потом в другую сторону, даже не осознавая, что делает. Никого.
Но этот голос!!! Такой родной и знакомый голос!!! Он узнал его!!!
– Успокойся, Годж, я рядом!
– Вереса? – выдавил он. – Это действительно ты?
– Я, Годж, я.
– Ты где? – он еще раз осмотрелся вокруг. – Я умер? Ты взываешь к моему духу из мира живых?
– Ты не мертв, Годж, – вновь раздался голос девушки. – Поверь мне. Об остальном же тебе расскажет Элайна.
– Элайна? Кто такая Элайна? – Годжерт попытался припомнить кого-нибудь из своих знакомых с таким именем, и не смог.
– Элайна это я.
На этот раз он смог увидеть говорившую.
Полупрозрачная фигура старой женщины, опирающейся на видавший виды посох, стояла перед ним. Ясный взгляд, величественная осанка выдавали в ней человека, привыкшего повелевать. Нет, он определенно ее не знал, можно было даже не напрягать память. Тем не менее Годжерт отвесил легкий поклон и отважился задать волнующие его вопросы.
– Кто ты? Где я? Что вообще здесь происходит? И почему я не вижу Вересы, зато вижу тебя?
Элайна улыбнулась. Улыбка получилась грустная.
– Как много вопросов. Но я постараюсь удовлетворить их все. – Она повела рукой, и рядом с ней из ничего появилось массивное деревянное кресло, в которое она не преминула опуститься. – Начну с начала. Ты находишься в мире Теней. Это, если можно так выразиться, буферная зона между миром живых и окончательно ушедших. Ты не мертв, хотя твое состояние в данный момент и оставляет желать лучшего. Но как это ни парадоксально, именно это сможет принести всем нам определенную выгоду.
– Что-то я для себя особого резона не вижу. Не нравится мне эта неопределенность, и мир этот мне не по душе, – сообщил ей Годжерт. – Я что, неизлечим? Мне нельзя ничем помочь? И если так, то как долго мне торчать в этой пустыне? Когда я умру?
– Ты не умрешь Годж. Мы не позволим этому с тобой случиться, – вновь раздался голос Вересы. – Ты же не думаешь, что так просто отделаешься от меня?
– Ничего не понимаю, – мотнул головой воин. – И вообще, ты где? Почему я тебя не вижу?
– Ты ее не увидишь, – остановила поток его вопросов Элайна. – Слишком малыми силами она обладает для материализации в этом месте. Но тебя она видит и может быть незримо рядом.
– Мне это не очень нравится. Знать, что за тобой постоянно кто-то наблюдает.
– Это для твоей же пользы, Годж, – в словах Вересы послышались стальные нотки. – Поверь, я не хочу тебя потерять.
– Хорошо, – сдался он. – Но к чему все это?
– Ты бы хотел помочь своим друзьям? – Элайна внимательно смотрела на воина.
– Конечно, но только как? Что я могу в таком состоянии сделать?
