жертву больных. Минут через пять меня привезли в темную комнату, где мною занялись три существа, с головы до ног одетые в белое; я понял, что это — жрецы борющегося с Эйбомом божества, так как они уверили меня, что ничего дурного со мною не случится. Я узнал, что у меня сломана кость. Мне наложили повязку, и вскоре, вымытый, остриженный наголо и умащенный каким-то сильно пахнущим маслом, я лежал в зале вместе с тридцатью Мерканцами. Все они отчаянно ругались. Как я понял, все они очутились здесь таким же образом, как и я. У одного была сломана ключица, у другого нога, третьего помяли при спуске к подземной железной дороге. Один пожилой Мерканец то и дело срывался с постели, крича, что оставил дома маленького ребенка и зажженный огонь, но уйти ему так и не позволили.
Потом появилось существо в белом, поправило мне подушку и сказало:
— Вы не беспокойтесь, у нас каждый раз бывает не меньше как десятка полтора таких случаев; прошлый месяц трех старушек затоптали насмерть. Теперь вы можете спать, только попрошу сказать свой адрес, чтобы мы знали, куда послать счет.
Не зная, что сказать, я отговорился головной болью. Оставшись один, я еще раз мысленно пробежал все необычайные события, какие мне пришлось пережить за столь короткое время; ничего подобного не случалось со мною ни на одной из тысячи планет, на которых я побывал. После обеда в зал вдруг ввалилось с дюжину рослых Мерканцев; они обступили кровати и начали расспрашивать нас о впечатлениях. Один из них, узнав, что я чужеземец, заинтересовался мною; мы задавали друг другу самые различные вопросы. Только от него я узнал, что то, что я принял за религиозный обряд, было лишь учебной атомной атакой.
— Что, вы воюете с другой планетой? — спросил я.
— Нет.
— Так зачем же такое ученье?
— Потому что нам угрожают.
— Ах, да, — вспомнил я слова дока. — Вам угрожает Раша, правда?
— Да.
— Ужасно! И Раша создала это оружие, верно?
— Нет, это мы его изобрели.
— Вот как? — удивился я. — Но Раша вам угрожает? А разве вы не можете как-нибудь договориться с нею? Например, договориться о запрещении применять такое оружие?
— Такое предложение уже было.
— Ну и что же?
— Было отвергнуто.
— Понимаю: Раша на него не согласилась?
— Нет, отвергли его мы.
— Почему?
— Потому что нам угрожают.
— Понимаю, — сказал я, подумав. — Раша уже использовала против кого-нибудь это оружие, и вы боитесь, что теперь…
— Нет, первыми применили его мы. Уничтожили два города у Джепов.
— Вот как? А теперь, наверно, Раша грозит, что применит его против вас?
— Нет, она говорит, что хочет мира.
— Мира?.. Вот странно! — сказал я. — Погодите… вот теперь я, кажется, понял: она говорит, что хочет мира, а в то же время массово проводит в своих городах противоатомные ученья, так?
— Нет, — возразил Мерканец. — Я был там месяц назад, они не устраивают никаких учений.
— Не устраивают?
— Нет.
— Так зачем же вы их устраиваете?
— Потому что нам угрожают.
— Кто?
— Я уже говорил вам. Нам угрожает Раша.
— Как? — удивился я. — Должен признаться, что совсем этого не понимаю. Очевидно, логика, которой вы пользуетесь, отличается от земной.
Я заметил, что к нам некоторое время прислушивался один невысокий туземец, который при последних словах моего собеседника куда-то исчез. Когда все ушли, Мерканец, лежавший поблизости, сказал мне:
— Вы неосторожны: таких вещей у нас нельзя говорить, за них можно дорого поплатиться.
Не успел я ответить, как в зал вошли, громко стуча, четверо высоких Мерканцев, одетых в темно- синее. Они велели мне немедленно встать и следовать за ними. Появилось белое существо и пыталось защитить меня, говоря, что я болен, что у меня сломана рука, но это не помогло. Меня поспешно одели и отвели вниз, где меня уже ожидала большая черная повозка. Мы быстро помчались и через несколько минут были у цели. В здании, куда меня ввели, царило большое оживление. Через некоторое время меня втолкнули в светлую комнату. За столом там сидело четверо Мерканцев. Главный из них потребовал у меня документы. Просмотрев их, он весь затрясся, ударил кулаком по столу и крикнул:
— Вы Мерканец?
— Нет, — ответил я, — я человек.
— Вот я тебе покажу шутки! — рявкнул он, вскакивая. — Откуда ты явился?
— Приехал недавно…
— Приехал? Поймалась птичка! Сознаешься?
— В чем?.. Что это значит? — вскричал я.
— Не виляй, это тебе не поможет. Так тебе атомная бомба не понравилась, да? Ты шпионил в пользу Раши?
— Но я никогда даже не был на этой планете! — вскричал я.
— Говорят тебе, не притворяйся сумасшедшим, а то пожалеешь, — зарычал главный. — Чего ты искал у нас, а?
— Я летел на Меопсеру, к Муциохам, а так как карта была потерта, то я по ошибке попал сюда, на Мерку…
— Ах ты, дрянь! — опять зарычал старший. Потом он вдруг успокоился и сказал: — Вот как посидишь немного, так у тебя пройдет охота шутить. Ты и сам знаешь, что это вовсе не Мерка, а только Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности в Соединенных Штатах. А ты сначала критикуешь нашу внешнюю политику, а потом корчишь из себя младенца? Не бойся, ты у меня запоешь. И не таких я обводил вокруг пальца.
В это мгновение у меня словно чешуя упала с глаз. С минуты встречи с первым туземцем меня мучило то, что я никак не могу припомнить, на что похож их язык. Теперь в голове у меня прояснилось: ну, конечно же, это был измененный, искаженный английский язык! Я стал жертвой ошибки, вызванной расхождениями в произношении: Мерка — это была Америка, Раша — Россия, Чайна — Китай, Эйбом — атомная бомба, и так далее…
Волосы встали у меня дыбом; никогда еще я не находился в столь затруднительном положении. Я предчувствовал, что судьба моя будет плачевной, и не ошибся, ибо слова эти я пишу в следственной тюрьме Нью-Йорка, где нахожусь уже четвертый месяц. Боюсь, что путешествие на Меопсеру придется на неопределенное время отложить…
Путешествие двадцать восьмое
Скоро я вложу эти исписанные странички в пустой кислородный бочонок и швырну его за борт, в пучину, и помчится он в черную даль, хоть вряд ли кто-то его отыщет. Navigare necesse est[16], но это слишком долгое плавание, чувствую, даже мне не по силам. Который год я лечу и лечу, а конца все не видно. Да тут еще время путается, перехлестывается, меня заносит в
