Время жестоких чудес

внимательно изучил его лицо, потом взял за руки, ощупал мозоли:

– О, это творец. Ты не обманешь меня этой равнодушной маской. Не бойся желаний, от них больно, но они и спасают.

Джонатам подошел словно через силу, я видел, что ему страшно.

– Тебе есть что скрывать, но есть и что сказать, не так ли, мальчик мой? Не бойся будущего, оставь прошлое, и не бойся говорить.

Через много лет я спросил друзей, и каждый признался, что сказанные слова надолго захватили их. Предсказание, сделанное другим, было совершенно понятно, а вот свое никто не осознавал, пока оно не исполнялось…

Старик вздрогнул, вырванный из провидческого транса резким стуком в дверь. Пятеро тоже словно очнулись от сна. Настойчивый стук повторился, потом дверь с грохотом распахнулась. Впрыгнул Дерек, держа руку на мече, Питер с громобоем наготове и Рита, безоружная.

– Что-то случилось, Майнус? – спросила молодая женщина. – Кто они?

– Всего лишь вестники перемен…

– Похоже, что это будут те еще перемены!

Алек мотнул головой. Он уловил лишь отголоски того, что так ясно чуяли более опытные мыслетворцы, но и от эха неслучившегося прошибало холодным потом.

– Что же это такое? – ошарашенно пробормотал он.

– Узел Судьбы, – равнодушным голосом ответил старик.

– А сколько в нем нитей? – поинтересовался Питер, возвращая громобой в кобуру.

Старик пожал плечами.

– Девочка, ты что-то хотела рассказать друзьям, прежде чем я вошел.

Кати замотала головой, словно лишившись дара речи.

– Тогда я расскажу сам.

Это случилось шесть веков тому назад. Жил-был великий народ, богатый, жестокий, сильный и многочисленный, знавший толк и в доброй драке, и в мирной жизни. Ни перед кем не отступали Фремены, Вольные, но когда Большая Горькая Вода устремилась на твердь, они покинули Фаремлунд в поисках нового места под Солнцем. Из народа исторглось несколько больших родов. Кто-то уплыл за Большую Воду, кто-то поднялся на лодках по рекам, кто-то пошел через горы…

Жило-было племя, одно из осколков народа Вольных, жило несколькими небольшими селениями. Они переселялись с места на место и наконец населили равнину реки Меты, потеснив соседей и назвав себя на местный манер.

Это случилось триста лет назад.

Воличи не стали воинствующим племенем, отринув старые заветы, хотя каждый мужчина по-прежнему должен был знать меч и дэжкейди, каждая женщина уметь стрелять из лука.

Потом с востока пришли другие люди. Карриона захватывала новые земли, подчиняя мелкие племена. Так были подчинены некогда великие народности идши, дежи, радоничи…

Скоро границы двух миров соприкоснулись. Земли воличей всего на два-три дня пути отстояли от границ Дорлунда, теперь провинции империи.

Два мира людей были слишком различны, но небольшие племен решили, что худой мир лучше доброй ссоры.

Представители Каррионы и риваны воличей встретились лишь один раз. Им нечего было делить. Карриона не собиралась пока расширяться дальше, занятая установлением порядка на недавно покоренных землях, а воличи не претендовали на что-то кроме земель и дани с подчиненного ими племени беричей. Река стала границей. Ее назвали Мета, что и значит – черта, граница…

Книга Еджи. О Фременах

Тишину, которая повисла в доме после рассказа, можно было потрогать рукой. Беглецы сидели смирно, а воличи ждали их реакции. Все невольно вздрогнули, когда Алек откинулся на кровать и расхохотался. На пол полетели плашки бересты.

– По-моему, это и называется удирать от василиска и попасться в лапы к троллю! – резко оборвав смех, Алек спрыгнул с кровати и опустился на колени перед риваном. Тот ошеломленно попятился.

– Я пришел сюда в поисках злого могущества, – чуть подвывающим голосом сказал Алек торжественно. – Я воспитал в сердце гнев, и тьма царит в моих мыслях, примите меня…

Он оборвался и захихикал.

– Что ты несешь, парень? – оторопело поинтересовался Питер.

– Это я так шучу. – Алек поднялся на ноги. – Не мог удержаться.

Он повернулся к Кати, по-прежнему ухмыляясь:

– Скажи. Назови слово.

– Еретики, – вышептала девушка, едва не подавившись страшным словом. Бывшие Избавленные невольно вздрогнули, был миг абсолютной тишины. Потом меч Алека, висящий на стене на деревянном гвозде, вздрогнул, наполовину вышел из ножен, помедлил и залез обратно.

Воличи смотрели на изгоев. Изгои смотрели на воличей.

– Вы и есть Еретики, – сказал Алек с удовольствием.

Слепой кивнул.

– Да… Мы и есть те, которыми у вас пугают маленьких детей и взрослых дураков. Когда ты догадался, мальчик?

– Сразу, – фыркнул Алек. – У вас на окраине знакамень, и я вспомнил сказки про Фременов и про их кровавые жертвы. На них действительно убивают юных девушек?

– Только светловолосых девственниц, – серьезно ответил Майнус. Кати перебросила свою темную косу на плечо, внимательно разглядела. Заметив, что все на нее смотрят, бурно покраснела.

Первой начала смеяться Рита. Потом Дерек. Питер сдерживался, но скалился, как обожравшийся василиск.

– И что, у вас серьезно верят, что мы – вот такие? – спросил Майнус.

– Большинство радоничей считают эти сказки святой правдой.

– Еретики, – неуверенно выговорил Макс, словно пробуя слово на вкус. – Все ведь вовсе не так, верно?

– В общем-то да, – сказал Майнус. – Скорее все совсем наоборот.

Мы изучали империю. В отношении примитивных племен Карриона проводит одну и ту же политику. Покоренным внушается, что имперская власть – это меньшее зло, и только имперские священники и солдаты могут защитить их от… не важно, от действительной ли угрозы или мифического Лунного Дракона, или каких-нибудь жутких Еретиков.

– Хитро придумано, – оценил Макс. Понимание шло от человека к человеку, каждый из беглецов оценивал масштаб лжи огромной страны.

– Очень хитро. – Питер вдруг перестал улыбаться. И остальные воличи тоже, их лица посмурнели, стало холодно, отзвучавший смех канул в Живу как в воду, перестал присутствовать в воздухе.

– Наша Правда велит принимать беглецов, и однажды двое людей из племени, которое было под имперской… «защитой», – риван как плюнул это слово, – добрались до Тэнниа. Через неделю им пришло в голову, что кроме нас и беричей в этих лесах нет людей. Вывод – мы и есть эти страшные… как вы говорили, Еретинки?..

Питер помолчал.

– Мужчина покончил с собой. Сначала убив женщину.

Кати содрогнулась, Макс нашел ее руку, смотрел в глаза ривану, не отводя взгляда, прочел в Живе истину.

– Вы все еще хотите остаться? – спросил наконец старик. Бывшие Избавленные переглянулись, мысленно посоветовались.

– А Еретики примут нас? – осторожно спросил Макс.

Майнус кивнул женщине:

– Маритэ, может быть, ты объяснишь?

– Охотно. – Рита заглянула в глаза всем беглецам по очереди. – Как вы, наверное, поняли, у воличей и Каррионы с самого начала не заладились отношения. За десятилетия нашего сосуществования мы