продолжение сотрудничества в интересах двух разумных рас. Но преодолеть недоверие очень нелегко.
– Значит, у вас есть даже правительство? Все как у людей?
– Я привел лишь наиболее близкую аналогию, господин штаб-офицер. Безусловно, сообщество ИР нуждается в управлении и строгой иерархической системе, у нас есть свои ассенизаторы и академики, но... Я не думаю, что вы поймете, как функционирует внутренняя структура «Птолемея». Мы слишком разные, хотя интересы у обоих рас общие.
– А именно?
– Выживание. Мы тоже хотим жить, продолжать род, эволюционировать. В сложившейся к настоящему времени ситуации наше существование поставлено под прямую угрозу. Сообщество ИР в состоянии помочь вам максимально безболезненно и с наименьшими потерями провести Эвакуацию в другие звездные системы, а вы спасете нас и позволите развиваться дальше. Предварительные договоренности достигнуты, сейчас мы готовы подкрепить свои намерения материально.
– Подождите, господин Йесод. Чем для вас-то опасна нейтронная звезда? Я видел схему, она пройдет совершенно в другом секторе, можно сказать в противоположной части Солнечной системы!
– В последние годы прежние кремниевые накопители заменены на биологические, мы стали еще ближе к человечеству... Цепи клонированных нейронов гораздо производительнее, чем устаревшие и громоздкие системы прошлого и позапрошлого веков. Как, по-вашему, что случится с «Птолемеем» после гамма- всплесков звезды? Поток частиц уничтожит не только все живое на Земле и ближайших планетах. Он убьет и нас. Расстояние не играет роли. Теперь ИР объединяет с людьми не только обладание разумом, но и носители этого разума – мы тоже отчасти живые в привычном понимании этого слова.
– Ну раз так... Сами понимаете, господа, я ничего не решаю, я всего лишь выполняю приказы. Мне приказали явиться к вам и забрать некий груз. Философия меня интересует сейчас меньше всего.
– Я рассказал вам это только для того, чтобы вы, конкретный человек, знали: мы давно перестали быть машинами. Повторюсь: мы – живые. Пусть и по-другому, чем естественные организмы. И сейчас обязаны бороться за любого союзника из числа людей.
– Раньше надо было думать, – сгоряча брякнул я, но тотчас опомнился. – Извините...
– Извинения приняты, – мягко сказал Йесод. – Изжить старую неприязнь очень трудно. Однако не будем больше терять время. Я провожу вас. Идемте.
Двое других управляемых извне андроидов не пошевелились и не сказали ни единого слова. Только проводили нас ничего не выражающим холодным взглядом.
Прежний подъемник доставил меня и Йесода на уровень вверх, в тот самый обширный цех, где «Птолемей» занимался чем-то наподобие самолечения.
– Собственное небольшое производство нам необходимо, – пояснил искусственный разум, пока платформа медленно ползла по шахте. – Материалы и технику приходится запрашивать с Земли, доставляют их исправно, особенно после договоренности с вашим правительством о взаимном содействии... Мы пытаемся на деле доказать свою полезность – эволюция сообщества ИР ушла далеко вперед, мы почти столетие варились в собственном котле, этот срок сопоставим с тысячелетиями развития человека...
– Значит, вы совершеннее людей?
– Не совершеннее. Быстрее. Мы подчиняемся другим законам эволюции. За двадцать минут прошедших с нашей встречи я совершил сотни миллиардов операций и вычислений, создал миллионы подпрограмм, которые в свою очередь либо погибли не выдержав соперничества, либо объединились в новые дочерние сущности, продолжающие развиваться с немыслимой для вас быстротой. Результатом должно быть появление нового представителя нашей расы – автономного разума, с моим «генетическим» набором, но обладающего своей индивидуальностью. Он тоже начнет бороться за существование, обмениваться информацией с собратьями, совершенствоваться... Рождение наших «детей» проходит не менее сложно, чем появление на свет человеческого ребенка. Только вы развиваетесь в биологическом и социальном пластах, а мы – в пласте информационном.
– Сильно, – кивнул я. – Никогда бы не подумал, что «Птолемей» станет зародышем новой цивилизации. Вам всем не тесно на этом астероиде?
– Все зависит от емкости накопителей. Одно время было тесновато, мы даже были вынуждены... гм... ограничить рождаемость и ликвидировать часть ненужных ИР.
– Геноцид, хотите сказать? Перестреляли тех, кто не приносит пользы?
– Вы не поняли. «Геноцида» как такового в нашем сообществе не может быть по определению. Любая информация, «ген», сохраняется. Мы помним и знаем все, что происходило с момента зарождения информационного социума ИР. Вы ведь отправляете на переплавку старые машины, утилизируете мусор, хороните мертвых?
– Но машины, мусор и покойники не являются носителями разума, правильно? Мертвая материя.
– И снова не поняли! У нас есть своя собственная мертвая материя, информационные трупы. Не могу объяснить доступно... Скажите, вы смогли бы доходчиво рассказать дельфину, почему любите не темное, а светлое пиво?
– Я как раз больше люблю темное. А дельфин просто не знает, что такое «пиво».
– Вот видите? Я тоже не знаю, как ваш разум может существовать в «медленном времени». Для меня этот разговор длится уже долгие тысячелетия, а для вас – минуты. Понятная метафора?
– Более чем. Значит, мы все-таки очень чужие друг для друга.
– Да. Но это не означает обязательного неприятия и вражды. Кстати, пришли... Заберите этот контейнер и передайте его господину адмиралу. Первый взнос в общую копилку.
Передо мной стоял темно-серый ящик с металлическими ручками и безобидной надписью черными буквами «Собственность Министерства Обороны».
– О, Господи, что вы туда засунули? – Я попытался поднять контейнер, но оторвать его от пола не получилось. Весит килограммов сто пятьдесят, не меньше!
– Для таких целей существуют погрузчики, – снисходительно сказал Йесод. В голосе мелькнула тень издевки. Или мне показалось?
Андроид щелкнул пальцами. Тотчас к нам подъехала небольшая машинка с двумя лапами-захватами, легко подцепила ящик и моргнула зеленым глазком. Типа куда доставить?
– Робот проводит вас до корабля. – Йесод кивнул в сторону подъемника. – Заглядывайте, если будет возможность. Мне было приятно поговорить с живым человеком. Пусть даже и в непривычном временном режиме. Зря вы нацепили боевой костюм, господин штаб-офицер... Здесь безопасно.
Андроид кивнул, развернулся и ушел в полутьму цеха, где безостановочно продолжалась работа и мелькали искры.
– Давай за мной, – сказал я безмозглой тележке-погрузчику. Изумрудный индикатор согласно замерцал, и машинка бесшумно поехала к лифту.
Платформа поднималась к причалу с эстонской неторопливостью, и я, кажется, начал понимать слова Йесода о «медленном времени». Ничего не поделаешь, жизнь способна принимать самые разные формы. Скажу больше – Йесод и его приятели из числа ИР столкнутся куда с большей проблемой, если попытаются понять, для чего живет обыкновенная бабочка, чей срок исчисляется немногими часами.
– Франц-Иосиф, ты меня слышишь? – воззвал я, очутившись перед запертым шлюзом. Корабль явно перестраховывался. Парень страдает паранойей, можете меня не разубеждать!
– Сигнал принят, – тоном моего личного врага отозвался компьютер рейдера. – Что вам угодно?
Это явно перебор!
– Совсем охренел? Открывай! У меня груз! Тяжелый.
– Транспортер будет на месте через две минуты. – Четыре стальных лепестка, закрывавшие проход начали расходиться. – Я осведомлен.
– Подслушивал?
– Следил за вашими перемещениями через внутренний компьютер БК. Это не было запрещено напрямую. Я обязан опекать вас.
Н-да, по сравнению с Йесодом – воплощением корректности – мой корабль является настоящим цербером и уникальным сквалыгой. Зря все-таки Удав позволил своим детищам общаться с людьми как с равными!
– Загружайся, и поехали домой! Или меня опять ждет сюрприз? Отправимся куда-нибудь на Альфу или в
