Ариетту! – предупредил Глеб, хватая масс-импульсную винтовку.
– Броню надень! – Ивала дернула его за рукав, пытаясь остановить.
– Нет времени! – Быстров шагнул к люку.
Ребристая лента трапа выехала только на половину, и пришлось прыгать рядом с опорой в кусты. В прыжке Глеб успел заметить, что из увязнувшего глейса выбралось двое, разбив пластик откидного колпака. Шурыгин стоял, не скрываясь, во весь рост недалеко от флаера. Возле ног землянина в темно-зеленой траве лежала Ариетта.
Первый выстрел раздался, когда Ивала выглянула из люка. Плевок плазмы лизнул корпус звездолета над головой галиянки и растаял с грозным шипением.
– Позвольте, дорогой товарищ Ивала, – оттеснив галиянку, Арнольд навел «Пири-1612» на цель и дернул пусковой рычаг.
Жирно-багровый пунктир прошелся перед глейсом, снося кусты, выжигая глубокие воронки в земле. В ответ андроида хлестнуло строенным выстрелом из масс-импульсника, броня на груди робота лопнула, из-под нее взметнулся фонтанчик искусственной плоти. Ивала успела проскочить между стенкой и правым боком Арнольда. Почти не касаясь трапа, она скатилась вниз и замерла возле Быстрова. Совершая маленькое мщение за разорванную броню и грудь, Арнольд палил из «Пири». На этот раз багровый пунктир лег точнее, задел машину-амфибию, срезая ее правое крыло, ударил в кабину и техотсек. Через секунду глейс превратился в лепешку оплавленного металла.
Шурыгин, стоявший до сих пор истуканом, выхватил парализатор и начал стрелять куда-то в сторону леса.
– На землю, мать твою! – закричал ему Быстров, высунувшись из кустов.
Над капитаном с ворчанием пронесся плазменный сгусток. От второго загорелись ветки под опорой звездолета.
– Вали его! Мордой вниз и чтоб не дергался! – бросил Глеб Ивале. – И Ариетта на твоей совести!
Вскочив на ноги, галиянка выстрелила в сторону качнувшегося в дыму силуэта, и бросилась к Сашке короткими перебежками. Арнольд продолжал нещадно палить из «Пири- 1612», не выискивая цели, просто направив ствол в лес.
Раньше, чем Ивала добежала до Шурыгина, Глеб добрался к краю зарослей. Отсюда он мог разглядеть пространство возле догоравших останков амфибии. Человек, стрелявший из плазмомета, попался ему на прицел первым, и землянин очень ласково нажал на спуск. Мощный шлепок «Сататы» оторвал незнакомцу плечо. Второй выстрел, пришедшийся в живот, был, пожалуй, лишним. Быстрову оставалось как можно скорее найти последнего из живых экипажа амфибии, пока тот в отчаянье не совершил непоправимое: не убил Ариетту.
Шурыгин сразу не понял, что перед ним возникла Ивала. Он лишь увидел стремительную фигуру в черном, выросшую в пяти шагах от него. Направил на нее парализатор, но мгновеньем раньше, чем палец нажал пусковой сенсор, Сашка получил сокрушительный удар пяткой в челюсть. Рука землянина взметнулась вверх, беспомощно выпуская оружие. Сам он хрипло охнул и упал наземь.
– Сукин пес! – вскричала Ивала, откинув щиток шлема. – Как ты мог!
Она прыгнула на него сверху, оседлала его и начала беспощадно бить ладонью по лицу, приговаривая ругательства на галиянском и всхлипывая.
Где-то справа раздались частые щелчки масс-импульсного оружия. Ваала не видела, как Быстров нашел последнего бойца из амфибии, не видела короткой перестрелки между ними – на ее глаза крупными каплями набегали слезы. Лишь вспомнив об императрице, она оставила Шурыгина, вскочила на ноги и подошла к распростертому на траве телу. Веки Ариетты вздрогнули, она шевельнулась и снова замерла, бледная, будто мертвая.
– Васильевич, что я наделал? – проговорил Шурыгин, медленно повернув голову к подбежавшему Быстрову.
– А ты не понимаешь, что наделал! – вскричала Ваала. – Ты погубил всех нас. Ты развязал войну! Ту самую, которую мы пытались предотвратить!
– Я не хотел в нее стрелять! Ивала, дорогая, поверь! – Сашка обтер кровь смешанную со слюной на губах. – Васильевич, клянусь! Я не хотел стрелять! Рука сама за парализатор. Хвать его! И дальше кошмар. Я ничего толком не помню. Помню флаер, как мы летим словно во сне, летим в зеленом тумане. Летим… на итаа три семь семьсот два, саен девять девять триста семь ноль. Цифры, цифры! Скорее, скорее, чтобы успеть…
Глеб присел рядом с ним на корточки, всматриваясь в черные точки его зрачков. Потом произнес:
– Ясно, Сань. Они тебя обработали.
– Думаешь, у него имплантат? – обернулась галиянка.
– Думаю, у него преобразована часть мозга в мента-командный блок. Имплантат – слишком просто. И мы могли его обнаружить сканированием. Милько бы не пошли на такой риск. Им нужна была гарантия, – Глеб встал, прижав к груди винтовку, и скомандовал Шурыгину: – Ну-ка ступай в корабль. Шагом марш! В каюту и не высовывайся!
– Иду, – Шурыгин стал на четвереньки и поднял взгляд к галиянке. – Ивала, прости!
– Шагом марш! – Ивала топнула ногой. – Что делаем с императрицей? – обратилась она к Быстрову. – Нужно скорее решать! Скорее, Глеб! Скорее!
– Действительно, скорее. Сейчас здесь будет вся королевская рать, – капитан вскинул голову к фиолетово-синему небу, где вот-вот могли появиться флаеры и катера Имперской Безопасности. – Но решения нет. Оставить ее здесь и улететь нельзя: в лесу могли прятаться агенты со второго глейса.
– И взять на «Тезей» нельзя, – огрызнулась Ивала. – Тогда все доводы будут против нас.
– Они и так все против нас, – Глеб шагнул к Ариетте и замер.
Она снова шевельнулась, открыла глаза – в них тяжелыми свинцовыми волнами перекатывалась злость. Вдруг императрицу начало трясти. Сначала задрожали кончики пальцев и ноги. Затем все тело забилось в частых судорогах. Мышцы на руках, шее и лице сжимались в тугие узлы. Вокруг нее затлело бледно-розовое свечение.
– Это превращение, – Ивала вспомнила произошедшее в прошлом году возле дачи Арканова: существо похожее на черно-красную тень, разорванные тела агентов «Холодной Звезды», кровь, кровь, кровь. – Уходим! Это превращение! – Ваала резко дернула Быстрова за плечо.
– Я тебе верила, капитан, – голосом похожим на рычание, произнесла императрица. – Верила, как самой себе! – превращение происходило медленнее, чем обычно из-за остаточного действия парализующего заряда.
– Я тебя ни в чем не обманул, – наклонившись, сказал Глеб. – Ты успокойся. Пожалуйста, приди в себя.
Ариетта рассмеялась безобразно расширившимся ртом. Лицо ее вытянулось, стало каменно-серым. Платье разорвалось на сгорбившемся туловище.
– Она не контролирует себя! – Ивала попыталась оттянуть Быстрова от существа, бывшего императрицей. – Она нас убьет!
– Да! – это было последнее слово, произнесенное Ариеттой на пристианском. Дальше речь ее перешла в рычание, отдаленно напоминавшее голос растревоженной самки патриту. Рука ее вытянулась рывком метра на три. Когти возились в землю рядом с ногой Глеба.
– Бежим! – Ивала изо всех сил толкнула землянина к звездолету.
Они побежали, оглядываясь на ползущее за ними чудовище. Пока еще медлительное, но вот-вот готовое стать беспощадной, стремительной машиной смерти.
Далеко над лесом появились черные точки флаеров. Выше, точно над
