уздечке силовых полей и замер, опустившись на круглую плиту.
– Добро пожаловать в звездный приют, – провозгласил Быстров.
– Ну и слава тебе, – Агафон встал и поспешил к грузовому отсеку.
Глеб отключил одну за другой системы катера, пока не погасли все экраны и индикаторы. Выждал, пока насосы нагнетут воздух, и следом за Ваалой прошествовал к люку.
– Груши прихвати, – окликнул его Арканов. – Нельзя здесь оставлять – провоняются боруанскими ароматами или испортятся от перепада температур.
– Потом, Аркадьевич. Потом вернемся и все заберем, – он сошел с трапа, деловито оглядел округлые стены ангара и нажал кнопку-треугольник.
– Поздно будет потом, – Агафон опустил на пол тяжелый ящик, сердито фыркнул и снова метнулся в грузовой отсек.
В этот момент люк, открывающий путь во внутренние помещения «Тезея» с присвистом раскрылся.
Быстров уловил краем глаза тяжелое движение в коридоре и отшатнулся в сторону. Отшатнулся очень вовремя: выстрел масс-импульсной винтовки едва не оторвал ему плечо и крепко потряс корпус боруанского катера. Тут же огненный плевок угодил в ящик с грушами, обращая его в багровую вспышку. Два других сгустка плазмы прокатились по полу, оставляя оплавленные следы.
– Стальная Алона! – вскрикнула галиянка, падая на пол и кувырком, откатываясь за выступ броневой плиты.
В руке Ваалы мгновенно появился пистолет. Она выстелила наугад, разрывая прочный пластик в проходе, превращая в сверкающее крошево светильник.
– Не стрелять! – крикнул Глеб, прижавшись к стене и осторожно подбираясь к люку.
– Ждать когда нас поджарят? – зрачки Ивалы словно беспощадные острия уставились на Быстрова и метнулись к раскрытому люку.
Галиянка снова нажала на спуск, на этот раз прицелившись. Импульс пистолета лиловой вспышкой прошелся по краю люка в нескольких сантиметрах от высунувшегося ствола винтовки.
– Ивала! Не стрелять! – тверже и громче повторил Глеб.
– Послушай его, девочка. Так мы здесь все вдребезги разнесем, – Агафон на секунду выглянул из-за катера. – Уже несоизмеримые убытки, – он с сожалением покосился на черное пятно, оставшееся от ящика с дачным урожаем.
– Арнольд! – повернувшись к люку, гаркнул Быстров. – Опустить оружие! Винтовку на предохранитель! Ты слышишь меня?
– Капитан? – раздался из коридора слегка обескураженный басок. – Капитан, здесь точно вы?
– У тебя что, уши заржавели? Я – Глеб Быстров собственной персоной.
– Голос ваш, кэп. Но извините, я думал – это захват. Чужой катер без запроса прямо в наш ангар…
– Дубина электрическая, ты меня чуть не продырявил! – галиянка вскочила на ноги и нехотя убрала пистолет. – И я думала захват! Думала, ваш «Тезей» уже совсем не ваш.
– Госпожа Ваала? Ваш чудный голос или я ослышался? – в проеме люка, слегка замутненном дымом, появилась двухметровая фигура андроида.
Лицо Арнольда выражало неподдельную радость. В одной руке он держал винтовку, в другой – готовый к бою плазмомет.
Этого робота Быстров приобрел на Криасе в салоне подержанной техники. Там же ему придали облик Арнольда Шварцнегера, по иллюстрациям с рекламного проспекта к фильму «Терминатор», случайно оказавшегося у Глеба при себе. Оснастили горой синтетических мышц, дополнительной сотней терабайт памяти и героически-туповатой физиономией. С голливудской звездой сходство вышло такое, что при первом же посещении Земли за андроидом увязалась шумная толпа, требовавшая автографов, а скромную гостиницу, где поселился Быстров со своим новым другом, окружили вездесущие папарацци.
– Что же ты, подлец, наделал?! – Арканов кивнул на пятно сажи и останки другого ящика, пострадавшего в огне.
– Исправлю, Агафон Аркадьевич, – виновато пробасил андроид. – Откуда мне было знать, что на неопознанном катере прилетели вы?
– Чего исправишь? Знаешь, что здесь было? Ни черта ты не знаешь, – Агафон сердито отмахнулся. – Груши и яблоки с моего сада!
– Да, сожалею, – Арнольд понимающе кивнул. – Живую органику трудно восстановить до начального состояния.
– Бери грузы из катера и сам знаешь куда, страж хренов, – распорядился Быстров. – Вот это и это, – согнутым пальцем он указал на дыру в панели, обшивку люка потом на разбитый светильник, – исправить на твой совести.
– Есть, капитан! – Арнольд положил на пол оружие и бодро направился к планетолету. – А госпожа Ваала… Госпожа Ваала, позвольте вас отнести в гостевую каюту?
– Что?! – галиянка, шагнувшая было из ангара в коридор, замерла.
– Вас позвольте отнести, – повторил андроид. – Этими руками… – он поднял широкие ладони. – Этими руками так хочется потрогать вашу нежную попку.
– Ишь сволочь какая! – Ивала едва сдержала себя, чтобы снова не схватиться за пистолет. – Нежную попку, говоришь? Смотри, чтобы я не порвала твою железную задницу на куски! Глеб, это не выносимо! – она повернулась к ухмыляющемуся Быстрову. – Ему надо срочно прочистить мозги! Стереть все без остатка и установить новую личность! Как вы терпите на борту такого гадостного маньяка?
– Извини, товарищ Ваала, но мы к нему слишком привыкли. Его нужно просто воспитывать, – Быстров взял ее под руку и повел к каюте, некогда облюбованной галиянкой. – Располагайся, – сказал он, когда отъехала в сторону. – Видишь, здесь все как прежде. После тебя я не пускал сюда никого.
Задержавшись на пороге, Ивала оглядела уютное помещение, освещенное зеленовато-синим цветом, напоминавшим далекое небо Листры. Большая кровать – пожалуй, главное достоинство этой каюты – была похожа на свежее облачко.
– Спасибо, – прошептала галиянка и, прижавшись к Быстрову, потерлась носом об его щеку. – Очень приятно, что столько времени ты хранил память обо мне.
– Я знал, что когда-нибудь ты здесь появишься. Появишься, и снова все завертится, закружится… И… – Глеб прислонился к округлому выступу стены. – И, признаться, я соскучился по такому верчению. Жду тебя через пятнадцать стандартных минут в рубке. До гиперброска пойдем на форсаже.
– Троекратный расход цинтрида. А у тебя баки почти пустые. Без дозаправки до Присты не хватит.
– Хватит. Арканов усовершенствовал двигатели и пространственные стабилизаторы.
Ваала удивленно приоткрыла рот и, поняв, что Быстров не шутит, произнесла:
– А-А творит чудеса. Он разбирается с нашей техникой лучше, чем все вместе взятые галиянские инженеры.
– Талант, – Глеб развел руками и зашагал в рубку.
К появлению Агафона он уже расконсервировал основные агрегаты корабля и ждал, когда полоса загрузки бортового компьютера войдет в зеленое поле.
– Доброго времени, капитан, – скоро отозвалась машина приятным контральто. – Корабль выходит из режима ожидания. Параметры на экране. Жду ваших распоряжений.
На вогнутом пластике поплыли надписи на всеобщем языке, пиктограммы и столбики цифр.
– Мне ручное управление. Стартуем на форсаже. Приготовить генераторы для активного гиперброска.
Арканов вошел почти беззвучно, устроился в своем кресле и начал тестировать энергообеспечение. Несколько минут он что-то бубнил под нос, потом сказал:
– Все в порядке, Глеб Васильевич. Можно лететь и ничего не бояться – мои технические изменения вполне надежны.
– Эх, Аркадьевич, если бы ты хотел, то давно стал крупным миллионером. Причем в галактическом масштабе, с очень солидным счетом в эконом и элитединицах. Что галиянцы, что кохху или милькорианцы за такие изобретения принесут любые суммы на блюдечке.
– А к чему мне их элитединицы? На галактические деньги, хоть миллионы, хоть миллиарды даже квасу не купишь ни Зеленограде, ни в Москве. И не желаю, мои ноу-хау в чужие руки. Ведь, сам понимаешь, может к
