сущности, добро, которое не может себя защитить – есть самое настоящее зло. И такое добро нужно выжигать каленым железом!
– Вторая скорость света, – сварливо заметил бортовой компьютер. – Полегче на поворотах. Миноносцами управляют автопилоты. Стандартная программа нападения.
– Вам бы всех под одну гребенку! – усмехнулся Фридрих. – Не выйдет.
Авианосец сделал мертвую петлю и нырнул под один из эсминцев.
Ба-бах! Это фон Шлиссенбург попал из распылителя по кораблю противника. Обшивка вражеской посудины дала течь. Белая шлея, такая же, как в земном небе после полета реактивных самолетов, поползла следом за эсминцем. То ли это было пламя, то ли в вакуум стремительно выходила атмосфера подбитого корабля.
Эсминцы тоже открыли огонь.
– Выставь щит! – закричал Фридрих.
– Не понял.
– Идиот! – Фон Шлиссенбург побагровел от напряжения и гнева. – Поставь защитное поле.
– Нейтрализующее облако и распыляющий нейтрино-шлейф? – усомнился компьютер.
– Делай хоть что-нибудь, пока нас всех здесь не поджарили!
И Фридрих увидел, как по краям обзора возникли столбцы цифр и изображение туманной защиты. Всегда бы так!
И тут первый выстрел сотряс авианосец.
В глазах майора на минуту потемнело: довыпендривался! Зато погиб героем.
Секунда, вторая, третья...
– Включить автопилот?
– Нет! – прохрипел Фридрих. – Я в порядке.
Облизнув пересохшие губы, фон Шлиссенбург увел авианосец от прямых скрестившихся белых лучей и выстрелил сам. Не попал.
Ничего, лучшая защита – это нападение! Инопланетяне надеются только на электронные мозги, но любая техника может дать сбой. И все, привет семье!
Фридрих тоже любил технику, но он понимал, что лучшее оружие всех времен и народов – это само человеческое тело. Универсальнее ничего не было.
Фон Шлиссенбург сделал петлю, открыл шквальный огонь и резким движением своего тела метнул авианосец в сторону.
– Поступило сообщение. – Компьютер оставался спокойным и рассудительным. – С Веррев поднялись еще пятнадцать эсминцев. Они летят сюда.
– Семнадцать на одного? – обиженно взревел Фридрих. – И это инопланетная порядочность?
– Это логика, – проворчал компьютер. – Надо было сразу переходить на третью скорость света и отступать, а не возвращаться и не принимать бой. Иного разворота событий и быть не могло.
– Провидец ты наш! – Фридрих начинал сожалеть, что вовремя не послушался дельных советов умной машины, но и признаться в том, что был не прав – тяжко.
Фон Шлиссенбург отчаянно цеплялся за удачу, за божий промысел, за чудо, но отступать не хотел. Рукоятки управления были точно в мыле. Пальцы губернатора дрожали, скользили. Глаза начинали болеть. Но отказаться от управления авианосцем было выше человеческих сил. И потом, когда врагу еще помощь подоспеет! За это время все десятки раз может измениться.
Шквальным огнем Фридрих подцепил двигатели еще одного корабля неприятеля. Эсминец задымился, закружил вокруг собственной оси и взорвался. Красиво так, огненным шаром. Волною от этого взрыва авианосец отшвырнуло в сторону. Это спасло от очередного удара бластеров противника.
Фридрих физически ощутил, как корабль болтнуло, обернуло пару раз вокруг собственной оси. Фон Шлиссенбург усмехнулся: если это – не победа, то точно – не поражение! И губернатор взмыл вверх, врубил третью космическую скорость и взял курс на Дельта Амебу.
Автопилоты эсминцев, похоже, не ожидали такой неадекватной реакции, и их компьютеры слегка зависли, отчего еще какое-то время корабли противника продолжали падать по своим параболам.
А потом два эсминца ринулось вдогонку.
Переход на третью скорость света оказался не очень приятным.
В голове майора Бундесвера точно бомба взорвалась, желудок свело, в груди не осталось воздуха. Казалось, что вселенная обрушилась на плечи и давит вниз.
И авианосец нырнул в огненное кольцо, образовавшееся прямо из ниоткуда. Видимо, это был эффект свертывающегося пространства и времени.
– Включить автопилот? – в который раз повторил дежурную фразу компьютер.
– Да пошел ты! – вскипел Фридрих и случайным нажатием сбросил скорость до свободного нулевого полета.
Авианосец тряхнуло до самого основания. Сбрякали, наверное, все шестеренки механизмов.
Фон Шлиссенбург уже сознательно остановил двигатели, упрямо развернул корабль и остановился слева от пылающего пространственно-временного кольца, из которого только что пришлось выпрыгнуть.
Эсминцы не заставили себя ждать.
Какие же они все в этой хваленой Империи идиоты! Эти инопланетяне просто воевать не умеют!
Оба корабля выскочили друг за другом и тут же попали под шквальный огонь.
Фридрих от возбуждения ерзал на кресле и счастливо матерился.
Эсминцы один за другим исчезли во вспышках ослепительного пламени.
Авианосец снова отшвырнуло двойной взрывной волной, но с такой силой, что Фридрих почувствовал, как кровь хлестанула фонтаном из носа, как начало закипать тело, как из головы полезли мозги!
– Вынужденная аварийная посадка, – сообщил компьютер. – Включаю автопилот.
– Да ну и хрен с тобой! – усмехнулся фон Шлиссенбург.
Планета, на которой приземлился военный космический авианосец уровня BSG-4, с экранов мониторов выглядела очень неприветливо.
Но фон Шлиссенбург по достоинству оценил красоту древнего космического замка, подле которого корабль и сел.
Это странное строение крепостью, конечно, не являлось. Оно было очень похоже на монолитную скульптуру средневековых сросшихся башен, вырубленную из цельной скалы. И все же это только так казалось. На самом деле странная цитадель состояла из хорошо подогнанных металлических блоков. Стены взметнулись на уровень пятиэтажных зданий, а полукруглые, выдающиеся вперед башни могли служить убежищем для стрелков и площадками для посадки флайеров. Только вот в небо над городом тянулись сотни металлических шпилей, словно приглашая: попробуй, сунься сверху! А по шпилям бегали разноцветные электрические разряды.
От укреплений веяло мрачной средневековой романтикой и алхимией. Дворец, превышающий размерами авианосец, был просто огромным городом, обнесенным стенами со всех сторон так, что казался ощетинившимся ежиком.
В зал управления кораблем вошел Дэвид. Мальчишка был перепуган до смерти. Он держал у носа какую-то тряпку и зло спросил:
– Господин губернатор любитель быстрой езды и острых ощущений?
– А ты не уважаешь гонки «Формулы-1»? – нашелся Фридрих.
– Я предпочитаю вернуться в Америку живым, а не рождественской индейкой, – проворчал парень. – А еще мне говорили, что немцы точные и пунктуальные.
Фридрих пожал плечами:
– Так оно и есть. Пришлось временно отступить от правил. Зато нам сейчас не наступают на пятки.
– Толку от этого, если авианосец нуждается в ремонте!
Мальчишка явно нарывался на грубость.
– Не дерзи! У нас не было выбора.
Компьютер возмущенно зашумел процессорами, точно собирался возразить, но Лиррил быстро кинулась к клавиатуре и что-то вписала в память корабля. Шум стих.
– Так ты поможешь мне вернуться на Землю? – В голосе Дэвида скользнула плохо скрываемая обида. –
