луча.
– «Посты» уверяли, что Финальный факс – лучший способ сохранить человечество, пока они не приберутся на планете. – На узких переулках негромкий, размеренный говор Сейви отдавался гулким эхом. – Ведь как нам было сказано? Дескать, свернем ваши коды (а люди уже тогда являлись для ПЛ всего лишь кодами), заключим в непрерывную нейтринную петлю на десять тысяч лет, а сами аккуратно вычистим Землю.
– В каком смысле – вычистим? – вмешался Харман.
Путники проходили под внушительной аркой, больше похожей на тоннель, и Даэман едва разглядел на лице старухи скорбную усмешку.
– Под конец Потерянной Эпохи мир сошел с ума. Особенно после Рубикона. А потом настали Окаянные Времена. Эрэнкашники, эти «вольные художники», вернули к жизни динозавров, кошмар-птиц, разные виды вымерших растений. Экологическая система планеты слетела с катушек, причем инфо– и ноосфера начали образовывать единый сплав – разумную активную логосферу, которая и вынудила постлюдей к поспешному бегству. Не доверяла она этим выскочкам. Сами виноваты: играли в игрушки с квантовой телепортацией, без зазрения совести открывали порталы куда ни попадя, распахивали двери, которые лучше было не трогать.
Харман остановился посреди широкой улицы, куда друзья только что вышли.
– Может, хоть что-нибудь растолкуешь нам, Сейви? Мы даже трети не понимаем из твоей болтовни.
– Неудивительно, – процедила старуха. – Чтобы понимать, нужно иметь историю, науку, литературу, в конце концов.
– У нас есть книги, – обиделся девяностодевятилетний.
Еврейка горько хохотнула.
– Погодите, а при чем здесь динозавры, ноосферы? – встрял Даэман. – Мы-то говорили о синем луче.
Сейви присела на каменную ограду. Налетевший ветер засвистел над обвалившимися крышами. Холодало.
– Мы якобы мешали им заняться уборкой, – повторила женщина. – Ах, как удобно! Нейтринный торус – без массы, без шума, без пыли. Десять тысяч лет – и планета как новенькая. Мол, вы и глазом не успеете моргнуть. Так они говорили.
– Но тебя зачем-то оставили, – заметил Харман.
– Да уж.
– Может, случайно?
– Сомневаюсь. «Посты» редко допускали случайности. Полагаю, у них была какая-то цель. Хотя бы наказать меня за то, что совала нос, куда не следовало. Копалась в прошлом, которое они предпочитали похоронить. Я ведь изучала историю. Историю культуры!
И старуха снова, без всякой видимой причины, залилась хриплым смехом.
– А почему нейтрино такие синие? – не сдавался собиратель бабочек.
– Ошибаешься, – фыркнула Вечная Жидовка. – Не думаю, чтобы у них имелся цвет… или красота. Каждое девятое ава над куполом появляется голубой луч. Вот я и прикинула: вряд ли его порождает машина. Сердцем чую, это и есть сохраненные коды моих не вернувшихся на Землю собратьев. Скорее всего раз в год планета занимает такое положение на орбите, что свет можно увидеть. С помощью определенного устройства.
– Десять тысяч лет, – произнес Харман. – А по твоим словам, со дня Финального факса прошло не более четырнадцати веков.
Сейви утомленно кивнула:
– Да. И на Земле с тех пор не стало чище, вы не находите?
Она поднялась, подхватила заплечный мешок и двинулась дальше, но вдруг замерла будто вкопанная. В соседнем арочном проеме возникла до боли знакомая фигура.
– Войникс! – обрадовался Даэман. – Теперь не надо шагать к соньеру – закажем одноколку и…
Существо резко втянуло манипуляторы, с тихим щелчком обнажило блестящие лезвия – и ринулось в наступление. Закованная в железо и затянутая в кожу фигура пользовалась при беге всеми четырьмя конечностями, напоминая мерзкого паука.
Молодой коллекционер, оказавшийся первым на пути спятившей твари, остолбенел от ужаса, однако та мчалась мимо, избрав для себя иную жертву – Сейви.
Вечернюю тишину растерзал грохот.
РРРРРААААЗЗЗССССССС!
Как будто по булыжной мостовой протащили деревянные весла.
Ближайшая стена брызнула фонтаном обломков штукатурки. Войникс отшатнулся и рухнул на дорожные камни. Еврейка выступила вперед, прицелилась из пистолета и еще раз выстрелила.
Панцирь и стальной капюшон существа изрешетили дюжины дробинок; правая рука словно замахнулась на людей. Новый удар оторвал ее от тела и отбросил во мрак. Собрав последние силы, войникс поднялся на ноги; уцелевшее лезвие по-прежнему грозно вращалось.
Старуха нажала спусковой крючок. На сей раз тварь почти разодрало пополам. По улице и стенам домов расплескалась молочно-голубая жидкость. Изувеченный противник повалился, содрогнулся всем телом и замер.
Мужчины опасливо приблизились к поверженному существу, стараясь обходить блеклые синеватые лужицы. Надо же: второй уничтоженный на их глазах войникс – и это за два дня!
– Идем, – напомнила Вечная Жидовка, заменив обойму. – Неровен час, нагрянут остальные. Выбираемся отсюда, пока не поздно.
С улицы друзья свернули в проулок, потом протиснулись в какую-то щель между домами, которую и проулком-то не назовешь, очутились на просторном и пыльном дворе, откуда, нырнув под каменную арку, вышли во дворик поменьше.
– Быстрее, – шепотом выдохнула Сейви.
Внешние ступени одного из домов вывели беглецов на кровлю заброшенной террасы, укрытую дюнами вековой пыли; у стены между разбитых окон стояла подгнившая деревянная лестница. По ней друзья выбрались на крышу.
– Зачем это нужно? – прошипел Харман, очутившись на холодном ветру. – Мы же хотели бежать к соньеру!
– Я его вызову сюда, – ответила Вечная Жидовка.
Присев почти на краю, она включила общую сеть и осторожно прикрыла мерцающий экран свободной ладонью. Девяностодевятилетний спутник опустился рядом.
Собиратель бабочек остался стоять. Приятно было освежиться после душных переулков да нагретых за день мостовых. И к тому же сверху открывался довольно занятный вид. По правую руку взмывал к небесам гигантский луч, заливая бледным сиянием улицы, арки, купола и крыши города, лишенного собственных огней. Над головой высыпали первые звезды.
Еще по дороге Сейви поведала спутникам название обнесенного стенами холма, откуда теперь вырывался яркий столб света, –
Внезапно пронзительный, усиленный микрофонами крик раздался в ночи:
–
Звуки доносились откуда-то позади, отзываясь резким эхом в лабиринте переулков, которые отделяли путешественников от соньера.
–
Старуха встрепенулась.
– Это еще что? – с присвистом зашептал Харман. – Войниксы не разговаривают!
– Верно, – сказала Вечная Жидовка. – Вы слышите старинный призыв к молитве. Здесь в каждой мечети установлены автоматизированные муэдзины.
–
