знаете, как говорят… клеточная память.
«Правда, клетки уже не те», – подумала Ада. И промолчала.
– Думаете, наш визит обеспокоит его? – осведомилась Ханна, скорее любопытным, чем озабоченным тоном.
Марина грациозно развела руками, словно говоря: «Там посмотрим». Затем постучала в дверь и, услышав приглушенный голос сына, отворила.
Просторную комнату украшали цветастые драпировки, тканые шелковые гобелены и кружевные занавески вокруг спального отсека. Дальняя стена, целиком из стекла, открывалась на личный балкон. Лампы едва горели, зато сразу же за балконом полыхали огни вечернего города и в полумиле, за темным кратером, сияли целые созвездия фонарей, светопузырей и тусклых электрических вспышек. Даэман сидел в кресле у залитого дождем окна, якобы рассеянно любуясь пейзажем. При виде неожиданных гостей он вскинул голову. Потом указал на мягкую мебель, расставленную по кругу. Марина извинилась и вышла. Троица расселась по местам. Через приоткрытые стеклянные двери тянуло свежестью, дождем и влажным бамбуком.
– Мы хотели убедиться, что с тобой все в порядке, – сказала Ада. – И еще я должна попросить прощения за тот случай… Скверная из меня хозяйка.
Даэман слабо улыбнулся, пожал плечами, взглянул на дрожащие ладони и положил их на колени, обтянутые шелком.
– Я мало что помню. Какой-то шум в чаще, запах падали, – да, это тоже, – и сразу же резервуар в лазарете. Сервиторы все рассказали. Забавная история. Только слишком… омерзительная.
Кузина кивнула, склонилась вперед и взяла его за руку:
– Прости меня, Даэман Ухр. Мы уже несколько десятилетий не видели аллозавров, да и войниксы всегда рядом, на страже…
Молодой мужчина нахмурил брови, но не отнял ладонь.
– Мне это не очень помогло.
– Да уж, загадка. – Харман постучал ногтями по рифленым подлокотникам и скрестил ноги. – Просто удивительно. Впервые слышу, чтобы охранники не подоспели на помощь в такой ситуации.
Хозяин поднял на него глаза:
– А что, при вас мутанты частенько нападали на людей?
– Я не об этом.
– Еще раз прости, – произнесла Ада. – Войниксы вели себя необъяснимо, хотя их ошибка не снимает вины с меня. Я сожалею о твоем испорченном вечере. Полагаю, ты сильно расстроен.
– Если можно так выразиться о человеке, съеденном двадцатитонной тварью, – вяло усмехнулся собеседник, однако еле заметно кивнул, принимая извинения.
Харман пересел на край кресла, сцепил руки и принялся покачивать ими, подчеркивая значимость своих слов.
– Мы не успели кое-что обсудить, Даэман Ухр…
– Космическую посудину? – издевательски хмыкнул тот, оставив вежливую иронию.
Но «старика» оказалось трудно сбить с толку. Крепко сжатые пальцы взлетали и опускались с каждым слогом.
– Именно. Хотя не только… Это наша конечная цель, а для начала… Что угодно, лишь бы летало. Джинкер. Соньер. Ультрасвет. Главное – перемещаться между факс-портами.
Хозяин подался назад под его напором и тоже скрестил руки.
– Почему ты так настаиваешь? И чего вы ко мне-то пристали?
Ада снова коснулась его ладони.
– Даэман, мы с Ханной слышали от разных людей, будто бы месяц назад, на прошлой пирушке в Уланбате, ты упомянул некоего знакомого, который нашел космическое судно и даже летал…
Пару мгновений мужчина смотрел на нее одновременно пустым и пораженным взором. Потом рассмеялся и покачал головой:
– А, ведьма.
– Ведьма? – вскинулся Харман.
Хозяин красиво развел руками, повторяя жест матери.
– Так мы ее окрестили. Забыл настоящее имя. Сумасшедшая. Такое случается… на последней Двадцатке.
Девяностодевятилетний гость пропустил намек мимо ушей.
– А где ты ее повстречал? – спросила Ада.
– Да на прошлом Горящем Человеке. Года полтора назад. Это происходило… в каких-то холодных краях. Я просто перенесся из Чома вместе с друзьями. Признаться, меня никогда не увлекали церемонии Потерянной Эпохи, однако на праздник собралось множество прелестных девушек.
– А ведь и я там была! – воскликнула Ханна с горящими глазами. – Явилось, наверное, десять тысяч посетителей.
Харман извлек из кармана изрядно помятый, пожелтевший лист бумаги и принялся расправлять его на тахте.
– А название узла?
Девушка помотала головой:
– Это один из полузабытых, пустых. Организаторы выслали код за день до пирушки. Похоже, там никто не живет. Помню каменистую долину, а вокруг – снега. И еще все пять суток светило солнце. Беспрерывно. И царил жуткий холод. Сервиторам пришлось раскинуть огромное поле Планка, расставить повсюду обогреватели, и все равно за пределы долины никого не пускали.
Харман посмотрел на лист, испещренный кривыми линиями, точками, чем-то вроде колдовских рун из древних книг, и ткнул пальцем в самый низ рисунка:
– Вот. Обычно Горящего Человека справляют в Антарктике, в Суходоле.
Даэман непонимающе похлопал ресницами.
– Это карта, над которой я работал пятьдесят лет, – пояснил гость. – Двухмерное изображение Земли с обозначением факс-сети. Я побывал во всех семи узлах Антарктики, но лишь один из них очищен от снега и льда.
Молодому хозяину от этих слов явно не полегчало. Даже Ада и Ханна выглядели сконфуженно.
– Не важно, – отмахнулся Харман. – Суходол действительно подходит под описание. К тому же полярным летом солнце там не заходит круглые сутки.
– Оно и в Чоме не садится, когда на улице июнь, – вставил Даэман, изнывая от скуки. – Может, эти узлы находятся рядом?
– Нет. – Мужчина в летах указал на верх карты. – Я почти уверен, Чом расположен тут, на большом полуострове. Северный, а не южный полюс.
– Полюс? – вымолвила Ада.
– У-у-у, – протянул Даэман, оглядывая троицу. – А я-то принял ту ведьму за сумасшедшую. Оказывается, бывает и хуже.
– А что-нибудь еще она говорила? – не сдавался Харман, слишком увлеченный, чтобы обижаться.
Хозяин устало тряхнул волосами:
– Так, болтовня. Мы все немного перебрали. И не спали пятеро суток, до самой ночи Сожжения. Вздремнешь пару часиков в большой оранжевой палатке – и вперед. Вы знаете, последний вечер всегда завершается оргией…
– Ты услышал разговоры о космическом корабле? – Гость изо всех сил старался проявлять терпение.
Даэман поджал губы.
– Да, какой-то парень, по виду не старше Ханны, то и дело ныл о соньерах, сгинувших после Финального факса. Мол, здорово бы покататься на таком… И тут наша ведьма, которая вообще-то сидела очень тихо, хотя тоже порядком наклюкалась, возьми да и брякни: дескать, остались на Земле и джинкеры, и соньеры, надо лишь места знать. Будто бы сама она разъезжает, сколько захочет…
– Ну а корабль? – подсказал Харман.
