потом нас с А.Беттиком усадили на небольшом возвышении сбоку, и Энея обратилась к собравшимся.
– Прошлой весной я сказала, что вернусь. И сказала, когда вернусь. – Она говорила тихо, но ее слова отчетливо и ясно звучали в огромном мраморном зале. – Сердце мое радуется новой встрече с вами. Я знаю, что те из вас, кто принял тогда причастие, уже познали истину и постигли язык мертвых, язык живых и – еще не все, очень немногие – услышали музыку сфер. И скоро, очень скоро, я обещаю, вы поймете, как сделать первый шаг.
День сегодняшний принес нам много печали, но будущее сулит перемены. Добрые перемены. Для меня великая честь, что вы позволили мне стать для вас Той-Кто-Учит. Для меня великая честь исследовать вместе с вами невероятную, непостижимую Вселенную. – Она замолчала и посмотрела на нас с А.Беттиком. – Это мои спутники… мой друг А.Беттик и мой возлюбленный, Рауль Эндимион. Они разделили со мной все тяготы моего долгого-долгого странствия по жизни, они сегодня пойдут со мной в паломничество. Сегодня мы уйдем от вас, мы пройдем через Небесные Врата, мы войдем в Драконову Пасть и – согласно учению Будды – сегодня мы посетим Повелительницу Лазурных Облаков и увидим храм Нефритового Императора.
Энея снова замолчала и обвела взглядом бритые головы и сияющие темные глаза. Я видел, что перед ней – не религиозные фанатики, не бездумные служители и не изнуряющие себя аскеты. Здесь сидели – ряд за рядом – умные, заинтересованные, оживленные, молодые (да-да, вне зависимости от возраста все они казались сегодня молодыми) мужчины и женщины.
– Мой дорогой друг лама говорит, что сегодня желающих принять причастие и приобщиться к Связующей Бездне много больше.
Около сотни монахов вышли вперед и преклонили колени.
– Да будет так, – тихо произнесла Энея.
Лама поднес ей сосуды с вином и простые бронзовые чаши. Энея не сразу приступила к ритуалу. Еще раз обведя взглядом собравшихся, она сказала:
– Но прежде чем вы примете причастие, я должна вам напомнить: это преображение не духовное, а физическое. Ваши собственные искания Бога или Просветления должны по-прежнему остаться вашими собственными исканиями. Момент преображения не принесет вам ни сатори, ни спасения. Он принесет только… преображение. В клетках моей крови – уникальные комбинации ДНК и РНК в сочетании с определенным вирусом, который завладеет вашим телом, каждой клеткой вашего тела. Это агрессивные – соматические вирусы… то есть они передадутся и вашим детям.
Я учила ваших учителей, а они учили вас, что это физическое преображение позволит вам – после некоторых упражнений – коснуться Связующей Бездны и научиться языку мертвых и языку живых. Со временем, когда придет опыт, вы услышите музыку сфер и сделаете первый шаг. – Она подняла палец. – Это не метафизика, друзья мои. Это мутагенный вирус. Помните: вы никогда не сможете принять крестоформ, ни вы, ни ваши дети, ни дети ваших детей. Фундаментальные изменения ваших генов и хромосом навеки лишат вас возможности продлить жизнь с помощью крестоформа.
Это причастие вам не подарит бессмертия. Оно гарантированно обеспечит вам самую обычную смерть. Еще раз говорю: я не предлагаю вам ни жизни вечной, ни мгновенного сатори. Если более всего на свете вы стремитесь к этому, вы должны обрести желаемое в собственных религиозных исканиях. Я предлагаю вам только более глубокое восприятие жизни и общение с иными – не важно, с людьми или с не-людьми, – с теми, кто принял перед жизнью те же обязательства. Если вы сейчас передумаете, в этом не будет ничего постыдного. Если примете причастие, с ним вы примете обязательства, вас ждут великие лишения и великие опасности, и вы сами станете проповедниками Связующей Бездны, как стали все носители этого нового вируса.
Энея ждала долго, но никто не шелохнулся. Все по-прежнему стояли на коленях, склонив головы, словно в медитации.
– Да будет так, – повторила Энея. – Удачи вам.
И она уколола себе палец, уронив по капельке крови в каждую чашу с вином.
Всего несколько минут – и чаши прошли по рядам, из рук в руки. Каждый отпил лишь каплю вина. Я поднялся с подушек и решительно направился к концу ближайшего ряда. Я тоже хотел принять причастие, но Энея поманила меня к себе.
– Не сейчас, мой милый, – шепнула она, коснувшись моего плеча.
Мне очень хотелось возразить – чем я хуже других? – но я не стал спорить, а тихо вернулся на место. Склонившись к А.Беттику, я прошептал:
– А ты не получил этого самого причастия?
– Нет, месье Эндимион, – улыбнулся андроид. – И никогда не получу.
Я хотел спросить почему, но тут церемония завершилась, все монахи встали, Энея сошла к ним – обмениваясь с ними репликами и пожимая руки, – и по ее взгляду, устремленному на меня поверх бритых голов, я понял: настало время уходить.
Немез, Скилла и Бриарей разглядывали Шрайка с другого конца подвесного мостика. Они не спешили переходить в боевой режим, наслаждаясь лицезрением врага в реальном времени.
Все трое синхронно перешли в боевой режим. Воздух сгустился, свет потек бурой патокой, и Немез поняла: даже если Шрайк перережет подвеску моста, это уже ничего не изменит – в ускоренном времени мост начнет падать через века… Времени у них сколько угодно.
Выстроившись в затылок – Немез во главе, – они двинулись через мост.
Шрайк не шелохнулся, даже головы не повернул. Его глаза мерцали как тусклое малиновое стекло в последних отблесках заходящего солнца.
До Шрайка уже осталось десять метров, но он по-прежнему никак на них не реагирует. Немез продвигалась вперед сквозь вязкий воздух, пока не ступила на камень по ту сторону моста. Сестра последовала за ней, заняв позицию слева. Бриарей сошел с моста и встал справа. До легенды Гипериона оставалось три метра. Шрайк не двигался.
– Прочь с дороги, – крикнула Немез металлической статуе. – Твое время прошло. Теперь девчонка наша.
Шрайк не отреагировал.
Шрайк исчез, переместившись во времени.
Немез заморгала, когда волны темпорального потрясения накрыли ее и отхлынули прочь, затем обозрела застывшее окружение в полном спектре своего восприятия. В Храме-Парящем-в-Воздухе еще осталось несколько человек, но Шрайк как сквозь землю провалился.
– Найти ее, – бросила Немез.
Скилла бегом бросилась на луч Мудрости Восьмеричного Пути Добродетели и взлетела по лестнице на террасу Правильной Веры. Бриарей стремительно пронесся по лучу Морали и ворвался в пагоду Правильного Слова. Немез взяла на себя третью лестницу, самую высокую, ведущую к павильонам Правильного Воспоминания и Правильного Самоуглубления. Ее радар обнаружил людей в самой верхней постройке. Домчавшись туда за пять секунд, она прозондировала здание на наличие потайных комнат и скрытых ходов. Ни того, ни другого. В павильоне Правильного Самоуглубления оказалась молодая женщина, и Немез было подумала, что поиск подошел к концу, но эта женщина не имела с Энеей ничего общего, кроме возраста. Там было еще несколько человек: древняя старуха – Немез узнала Громомечущую Мать-свинью, – главный глашатай, глава службы безопасности далай-ламы Карл Линга Уильям Эйхедзи и, наконец, мальчишка, этот
