– Скажите, советник Альбедо, какую цель преследует Энея? – требовательно спросил он.
– У нее три цели, – ответил человек в сером.
– И какова же первая?
– Лишить человечество физического бессмертия.
– Как она может это сделать?
– Она не просто ребенок, она – не-человек, – ответил Альбедо. – Это исчадие искусственного существа, кибрида. Еще когда она находилась во чреве матери, ее отец разговаривал с ней. Задолго до рождения душа и тело Энеи оказались связаны с подрывными элементами в Техно-Центре.
– Но как она может отнять у человечества бессмертие? – продолжал расспрашивать госсекретарь.
– В ее крови сидит вирус, который уничтожает крестоформы.
– Настоящий вирус?
– Да. Не естественный. Сконструированный теми самыми элементами Техно-Центра. Нанотехнический вирус.
– Но в Священной Империи проживают сотни миллиардов возрожденных христиан. – Кардинал Лурдзамийский говорил тоном адвоката, обращающегося к свидетелю. – Как может одна девочка представлять угрозу такому количеству людей? Или вирус переходит от человека к человеку?
Альбедо вздохнул.
– Насколько нам известно, вирус становится заразным, когда отмирает крестоформ. Те, кому отказано в воскресении, через контакт с Энеей могут передать заразу другим. Разносчиками могут стать и те, кто никогда не принимал крест.
– А есть ли противоядие? Или иммунитет? – спросил Симон Августино.
– Нет, – ответил Альбедо. – Гуманисты на протяжении трех столетий пытались принять контрмеры. Но, поскольку этот вирус представляет собой нанотехническую разработку, он сам определяет свои мутации. Нашим защитным системам с ним не справиться. Только придумав собственные вирусы, мы бы смогли победить его, но Гуманисты отвергают нанотехнологию. Печальнее всего то, что искусственная жизнь таким образом вышла из-под контроля. Основа существования этой жизни – автономность, свобода воли и целеполагания и полное пренебрежение целями других.
– То есть людей, – уточнил кардинал.
– Совершенно верно.
– Значит, первая цель Энеи – или, точнее, цель ее прародителей – уничтожить все крестоформы и отнять у человечества таинство воскрешения, – резюмировал Симон Августино.
– Да.
– Но вы упомянули о трех целях. Каковы две другие?
– Вторая цель – уничтожить Церковь и Священную Империю… то есть нынешнюю цивилизацию, – сказал Альбедо. – По мере распространения вируса, когда таинство воскрешения исчезнет, порталы будут по-прежнему бездействовать, а двигатель Гидеона станет бесполезным, вторая цель будет достигнута. Человечество вновь разделится на племена, как было после Падения.
– А третья цель? – спросил кардинал.
– Ее третья цель – на самом деле первоначальная цель элементов Центра. Уничтожение человечества как такового.
– Невозможно! – воскликнула Анна Пелли Коньяни. – Даже уничтожение… похищение Старой Земли и Падение не привели к гибели человечества. Нас слишком много, чтобы мы погибли. Слишком много.
Альбедо печально кивнул:
– Верно. Однако вирус распространится повсюду. Он будет непрерывно мутировать, и ДНК перед ним не устоит. Когда рухнет Священная Империя Пасема, к вам вторгнутся Бродяги – и на этот раз победят. Они ведь уже давно привыкли к мутациям. Перестали быть людьми. Без Церкви, без Империи людям не на кого будет рассчитывать, а Бродяги примутся разыскивать уцелевшие очаги культуры и заражать их своими бациллами. Человечество – в том виде, в каком мы его знаем, в каком его старается сохранить Церковь, – перестанет существовать через несколько стандартных лет.
– И кто придет ему на смену? – негромко спросил кардинал Лурдзамийский.
– Не знаю, – так же негромко ответил Альбедо. – Этого не знают ни Энея, ни Бродяги, ни те элементы Центра, которые все и затеяли. Нанотехнические формы жизни будут развиваться своим путем, перекраивать людей по своим меркам, определяя их судьбу. И эта судьба уже не будет судьбой человечества.
– Господи Боже, – произнес Кендзо Исодзаки и изумился, услышав собственный голос. – Что же нам делать? Что делать мне?
Ко всеобщему удивлению, ответил ему сам Папа.
– Мы опасались этой чумы и сражались с ней триста лет, – проговорил Его Святейшество, в глазах которого застыли боль и мука. – Сначала мы пытались захватить девочку, пока она не успела распространить вирус. Мы знали, что она бежала в наше время не из страха, но чтобы заразить других людей.
Мы полагаем, что Энея сама не догадывается о том, какую угрозу она представляет для человечества. В каком-то смысле она лишь пешка в партии, которую разыгрывают некоторые элементы Центра.
Директор Хей-Модино вдруг произнес с нескрываемой злобой:
– Нам давным-давно следовало сбросить на Гиперион плазменные бомбы – в тот день, когда она вышла из Гробниц Времени. Стерилизовать всю планету, во избежание случайностей.
Его Святейшество нисколько не возмутился тем, что его столь бесцеремонно перебили.
– Верно, сын мой, и были те, кто советовал так поступить. Но Церковь не может лишить жизни ни в чем не повинных людей ради уничтожения одного человека. Мы совещались с теми секторами Центра, которые оказывали нам поддержку. Они указали на иезуита отца капитана де Сойю как на того, кому суждено поймать Энею. Но все наши попытки захватить ее закончились неудачей. Флот мог бы четыре года назад уничтожить ее звездолет, но получил приказ открывать огонь только в крайнем случае. Вот почему мы до сих пор продолжаем погоню. Что вам надлежит делать, месье Исодзаки, – что надлежит делать всем вам, – это поддерживать усилия Церкви, которые мы будем прилагать с еще большим рвением. Месье Альбедо?
Человек в сером заговорил вновь:
– Чтобы вы могли отчетливее представить себе надвигающуюся опасность, вообразите лесной пожар на планете с богатой кислородом атмосферой. Он сметет все на своем пути прежде, чем его попытаются затушить. Наша первая задача – убрать горючие материалы, хворост, без которого в лесу вполне можно обойтись.
– Нехристиане, – пробормотала директор Коньяни.
– Вот именно, – откликнулся Альбедо.
– Так вот почему их убивали, – проговорил Великий Инквизитор. – Всех этих несчастных на «Сайгон- мару». Все эти миллионы. Миллиарды…
Папа Урбан Шестнадцатый поднял руку, призывая к тишине.
– Не убивали! – резко возразил он. – Мы не лишили жизни ни одного человека, будь то христианин или нехристианин.
Собравшиеся недоуменно переглянулись.
– Его Святейшество прав, – заметил Альбедо.
– Но я собственными глазами видел трупы… – начал Великий Инквизитор. – Прошу прощения, святой отец, – произнес он, опомнившись.
Его Святейшество покачал головой:
– Ты прощен, сын мой. Мы понимаем, что ты взволнован. Объясните, месье Альбедо.
– Охотно, Ваше Святейшество, – откликнулся советник. – Тела на борту «Сайгон-мару», ваше преосвященство, вовсе не мертвы. Центр, точнее, Гуманисты придумали технологию, по которой люди на время помещаются в стазис, становятся не живыми и не мертвыми…
– Как в криогенной фуге? – уточнил директор Эрон, которому довелось много путешествовать.
Альбедо покачал головой:
– Гораздо сложнее. И менее опасно. – Он махнул рукой, продемонстрировав наманикюренные ногти. –
