а значит, не уверен – стоит ли посвящать в это остальных. Подойдя ко мне, Риголан вполголоса проговорил:
– Я, кажется, знаю, отчего ошалел тот барсук.
У меня даже челюсть отвисла от этой фразы, и я округлившимися глазами уставился на эльфа.
– Ты что, издеваешься? – спросил я. – Ты ради этого меня отозвал? Мало мне двоих натуралистов в отряде, так и ты туда же?!
– Погоди, юный бард, – усмехнулся Риголан, – выслушай меня. Я видел нечто похожее под землей. Там нет барсуков, но встречаются довольно крупные крысы и кроты. Так вот, когда у Лореанны, дракона, что живет на наших территориях, случалось хорошее настроение… точнее, очень хорошее настроение – а бывало это крайне редко, – даже мы, Сыны Тени, испытывали эйфорию, душевный подъем – пели песни, устраивали праздники. А вся вот эта мелкая живность – крысы, кроты, летучие мыши, – они просто с ума сходили от счастья. Лезли прямо в руки эльфам, только что не терлись об ноги. Кувыркались по земле, пищали, в общем – сходили с ума от счастья.
– Ты хочешь сказать, – подумав, решил я, – что где-то в окрестностях бродит дракон с хорошим настроением?
– Ну, – усмехнулся Риголан, – что-то вроде этого.
– Хорошо, – кивнул я, – допустим. Что это нам дает?
– Я тут подумал, – неуверенно проговорил Риголан, – может быть, это и не очень мудрая мысль, но все же… Вряд ли дракон любит некромантов…
– Завербовать дракона в наш отряд?! – чуть не заорал я. – Дружище, ты хоть понял, что сказал?! И кто этим займется? Может быть, ведьме предложим? Если дракон ее сожрет, по крайней мере будет не так жалко – изначально мы на нее не рассчитывали.
– Эй, бард! – подала голос Шеба, которая, похоже, что-то услышала из нашего разговора. – Ты ничего не хочешь нам всем рассказать?
– Да! – поддержал вдруг ведьму Боб. – Чего вы там шепчетесь?!
– Хорошо, – сказал я Риголану, – давай спросим ведьму. Если в окрестностях есть дракон, она должна об этом знать.
Мы вернулись к остальным, и я спросил Шебу:
– Девушка, вы случайно не знаете, обитает где-нибудь поблизости дракон или нет?
– Поблизости – точно нет, – ответила ведьма, не задумываясь. – До самого Гасенска на севере и до Сорезма на востоке драконы здесь не живут. На юге, на землях бароната, они вообще никогда не селились – слишком шумно для них, – а что творится под Северными горами, лучше спроси у Сына Тени. Правда, я слышала, что когда-то давно, лет пятьдесят назад, здесь жил дракон. Тогда это были пустынные места, тут всего несколько постоянных деревенек было. Но точно ничего рассказать не могу, меня тогда еще и на свете не было.
– Может быть, какой-нибудь дракон-путешественник? – предположил я. – Такие бывают?
– Конечно, – пожала плечами Шеба, – они постоянно путешествуют. Но если бы он хотя бы пролетел надо мной где-то в вышине, я бы его почувствовала. Если он и появлялся в этих краях, то довольно далеко от моего жилища.
– Хорошо, – покивал я. – Ну а если мы все-таки встретимся с драконом – велика ли возможность пообщаться с ним?
– Об этом знает только сам дракон, – улыбнувшись, ответила Шеба.
Мы двигались весь день без приключений и устроились на ночь, едва только начали сгущаться сумерки. Ведьма сварила зелье, после которого мы спали словно убитые, а наутро чувствовали себя посвежевшими и сильными, как никогда. Боб даже начал насвистывать какую-то песенку. Когда я возмутился и начал выговаривать ведьме, что она нас опоила и оставила наш небольшой лагерь без охраны, что мы в любой момент могли подвергнуться нападению и нас бы передушили, как сонных котят, Шеба возразила:
– Бартоламью стоял на страже. Но ты прав, этой ночью я не буду давать вам этот отвар – я напою им своего медведя, а ты, бард, постоишь на страже. – И, разведя руки в стороны, ведьма добавила: – Раз уж ты так переживаешь о нашей безопасности.
Боб снова начал хихикать, а я только махнул рукой:
– А, ну вас! Тоже мне, команда по спасению мира! Шайка анархистов, вот вы кто. Сами думайте, как лагерь охранять, раз вы такие умные!
И снова почти целый день мы провели в пути без всяких приключений. Я дважды просил Джонатана осмотреть местность вокруг – перед тем как выступить утром и вечером, когда мы расположились уже на ночлег рядом с камнем Скроу. Оба раза маг не заметил ничего подозрительного. Утром он увидел лишь одного охотника, что промышлял где-то неподалеку, а вечером засек в горах патруль Сынов Тени. Мы подумали даже, не попытаться ли их догнать, чтобы узнать о судьбе донесения Риголана, но вскоре успокоились. Во-первых, лезть в горы на ночь глядя – самоубийство, а во-вторых, те несколько лиг, что нас разделяли, – небольшое расстояние на равнине, а в горах может понадобиться целый день, чтобы их пройти. Так что мы остались у камня ожидать утра, а с ним, возможно, подкрепления для нашего отряда.
Ведьма, сдержав свое обещание, напоила своим пойлом медведя, и он всю ночь оглушительно храпел, не давая заснуть не только нам, но и Рэглеру – самому нервному из ящеров. Рэглер пытался рычать на медведя, призывая его к порядку. Но ведьмовская скотина, не просыпаясь, лишь перевернулась на другой бок, что-то проворчала во сне и снова оглушительно захрапела. Мои спутники наблюдали эту сценку словно забавное представление, весело хохотали и не могли заснуть еще очень долго. Однако усталость прошедшего дня все же взяла свое, и в конце концов один за другим они засопели в своих импровизированных постелях: Боб и Риголан – в плащах, ведьма – в шкуре зверя, а Джонатан – закутавшись в наши походные одеяла. Мне же по-прежнему не спалось, я даже подумал: уж не наложила ли ведьма на меня какое-то заклятие? Но все же решил, что ведьма здесь ни при чем.
Меня не оставляли в покое мысли о дальнейшей судьбе нашего предприятия и о том, как оно вообще сложилось. «Почему я? – задавал я себе снова и снова этот вопрос. – Никому не известный бард, совершенно незначительный человек и уж точно – не воин. И вот я веду этих людей в далекий северный город на битву с неизвестным нам некромантом. Они спокойно признали меня своим предводителем, хотя каждый понимает, что я веду их, возможно, на верную смерть. Зачем мне все это? Почему я, а не кто-то другой, более достойный, более мудрый оказался во главе этого предприятия?» Ответов на свои вопросы я не находил, а потому беспокойно ворочался, не смыкая глаз. Лишь к утру я забылся коротким, беспокойным сном, решив для себя, что мучиться вопросами нет никакого смысла. Пути назад у меня уже все равно не было.
Глава восьмая,
Камень Скроу оказался примерно такой же по размеру глыбой, как и камень Сиу, у которого мы встретились с Риголаном, возможно, даже чуть большей. Не знаю, кто решил, что он похож на голову ящера – просто продолговатая глыба, немного как бы сплюснутая с одной стороны. У этого чертова камня мы проторчали почти сутки.
Мы ожидали подкрепления от кланов Тени до самого утра. Затем начали неторопливо собираться, понимая, что больше уже ждать нечего. Каждый еще надеялся на чудо – все мы находили предлоги еще хоть на несколько минут задержаться у камня Скроу: Боб срочно решил отремонтировать покосивший каблук на сапоге, Риголан тщательно проверял сбрую и седла на ящерах, а Шебе оказались жизненно необходимы какие-то травы. В конце концов все мыслимые и немыслимые предлоги были исчерпаны, светило уже поднялось в зенит, так что дальше оттягивать наше выступление смысла не имело. Риголан, несмотря на свою обычную невозмутимость, с каждой секундой заметно мрачнел. Когда мы уже собрались тронуться в путь, я не выдержал и сказал:
– Да брось, Сын Тени Риголан, не волнуйся из-за этого. В конце концов, может, нетопырь не долетел до места назначения, и они просто не получили твое письмо. Может быть, есть смысл спуститься в подземелья и передать сообщение самому?
