совсем другое с потомственных аристократом, которого обучали сражаться с детства.
Эту разницу он почувствовал с первых мгновений – вместо бешенного натиска Филлипа скупые и отточенные движения; вместо силы, мастерство. Приноравливаясь к новому рисунку боя, мальчик отступал, отводил удары, уворачивался, уйдя в глухую оборону и лишь изредка взрываясь короткими контратаками, одна из которых едва не закончилась победой, настолько граф увлекся. Нахмурившись, он стал действовать осторожнее, поняв, что с ходу такую защиту не пробить. Мечи этого непонятно князя, казалось, были везде, успевая раньше самой быстрой атаки. Артон нахмурился еще сильнее, когда сообразил, что его противник сейчас просто изучает его стиль и когда уже разберется с ним, тогда начнется настоящий бой. А сейчас осторожность, осторожность и осторожность. Никаких рискованных действий, никаких прямых атак. Граф даже специально пытался заманить соперника, открываясь, но бесполезно, Вольдемар не попадался в подстроенную ловушку, не атаковал даже тогда, когда граф действительно ошибся. Но вот его мечи вдруг ускорились, удары посыпались со всех сторон. Граф тоже постарался атаковать, но тут же вынужден был уйти в глухую оборону – отражать сыпавшиеся со всех сторон удары становилось все труднее и труднее. Артон встречал противников, которые сражались двумя мечами, но ни один из них не демонстрировал настолько поразительное мастерство… Нет, не мастерство, хотя оно тоже присутствует. Те противники превосходили сегодняшнего опытом, но тут чувствовалась школа, которая на голову выше той, с которой ему приходилось иметь дело до этого. И эта школа сейчас медленно переламывала его мастерство. А Вольдемар вдруг присел на одной ноге, вторая сделала движение, напоминающее движение косы, Артон, подбитый в прыжке, рухнул на землю, тяжело дыша.
– Это был не слишком честный прием, – прохрипел он, с трудом поднимаясь, опираясь на меч.
Вольдемар спокойно стоял в стороне опустив мечи.
– Мне казалось, что у нас тренировка боя, а не спортивного поединка.
Граф с досадой посмотрел на Вольдемара. Тот, похоже, даже не вспотел и оставался совершенно невозмутимым.
– И в чем вы видите разницу? – сердито поинтересовался он.
– В спортивном поединке есть правила.
– А вы считаете, что в бою их нет?
– Я считаю, что в бою правило одно – остаться живым.
– Даже если для этого понадобиться пожертвовать честью?
– Смотря, что вы под этим понимаете. На войне правил нет.
– Ладно. – Граф вложил меч в ножны. – Но зачем вы так сделали сейчас? Вы же и так побеждали!
– Мне показалось, вы не понимали, что в реальной битве против вас могут применить любой прием, даже доской по голове. Рыцарского поведения там ждать не стоит. Возможно, и победил бы, я уже начал понимать стиль вашего боя, а может быть вы еще подкинули бы какой сюрприз. Я не настолько самоуверен, чтобы думать, будто могу понять вашу школу после нескольких минут боя.
– А вот ваша школа совершенно необычна.
– Ничего удивительного – ваша для меня тоже кажется необычной. Филлип, например, сумел сильно удивить меня, из-за него, кстати, я так осторожно сражался с вами.
– А можно ваши мечи посмотреть? – вдруг поинтересовался граф.
Володя пожал плечами, подкинул один меч, перехватил его за лезвие и протянул рукояткой вперед.
– Ого! – вырвалось у графа, когда он принял меч. – Такой легкий? Он прочный?
Мальчик указал на молодую осину у обочины.
– Попробуйте сломать.
Граф недоверчиво оглядел узкое, чуть изогнутое лезвие меча, кажущегося игрушкой. Потом подошел к дереву и со всей силы рубанул… аккуратно срезанная осина рухнула прямо на ругающегося графа, накрыв его ветками с головой.
– Я не парировал ваши удары лезвиями мечей, – совершенно невозмутимо отозвался Володя.
Граф выбрался из-под дерева, уже более уважительно посмотрел на меч, потом на срубленную осину с толщиной ствола в охват ладонями. Обошел дерево и изучил место сруба.
– А если бы принял мой удар на лезвия? – задумчиво поинтересовался он.
– Мне было бы жалко ваш родовой меч. Я не мог себе позволить такого.
– Что это за металл?
– Не знаю, – совершенно честно ответил Володя. – Я не оружейник, а те свои тайны хранить умеют. Эти мечи сделали специально под меня, когда я собирался в это путешествие.
– А ваш родовой меч?
– Он остался в империи и пойдет следующему наследнику рода. Я в империю уже не вернусь.
– Да-да, я помню, вы говорили об этом. – Граф вернул меч и чуть склонил голову. – Что ж, в таком случае позвольте откланяться, мы с моим оруженосцем спешим, потому плестись вместе с вашей телегой не хотим… какое счастье, что нам не досталась эта кляча…
– Конечно, – согласно кивнул Володя. – В отличие от вас, мы никуда не спешим.
Вскоре Граф Артон и его оруженосец уже шагали к городу, где собирались приобрести коней и отправиться в столицу.
– Вы же тоже собирались в столицу? – поинтересовался Володя у Филлипа. – Могли бы отправиться с ними.
– Я тоже не спешу, – вздохнул солдат. – Все думал над вашими словами, милорд. Ваша светлость… у меня к вам просьба… Вы согласитесь принять мою присягу?
Володя чуть обернулся.
– Хотите мне служить? Почему? Замков у меня нет, сам я не знаю, где буду через неделю, о стабильном доходе речи тоже нет, так что не факт, что всегда будет еда.
– Тем не менее, слугу вы наняли.
– Вот именно. Нанял. Он со мной, пока я ему плачу, потом он волен будет уйти. Присяга, как я понимаю, нечто совсем другое и добровольный отказ не предусмотрен.
– Ну… вы вольны меня освободить от неё, однако вы правы, ваша светлость, о материальной стороне дела я думал в последнюю очередь. Тем не менее, я готов повторить свою просьбу принять меня под вашу руку, милорд.
Володя задумался.
– Что ж… ты прав… лишний меч нам, судя по всему, не помешает, особенно путешествуя по стране, в которой идет война. Если действительно хочешь этого, я согласен. Только я не знаю, как у вас это положено делать.
Филлип отстегнул меч в ножнах и протянул их мальчику.
– Вы должны дать мне оружие, ваша светлость.
Володя принял меч, повертел его, потом протянул двумя руками. Филлип опустился на одно колено, принял меч и коснулся его лбом.
– Я, Филлип Норт, клянусь служить князю Старинову мечом и сердцем. – Солдат поднял голову и выжидательно посмотрел на мальчика. Тот на миг замялся, потом сообразил чего от него ждут.
– Я, князь Вольдемар Старинов, принимаю под свою руку Филлипа Норта. Этого достаточно?
– Да, ваша светлость.
– А я размялась! – подбежала разгоряченная Аливия. – Теперь ты со мной позанимаешься?
– Что ж… – Володя с сомнением посмотрел в сторону близкого города и вздохнул – ведь действительно обещал. – Давай. Свободный бой…
В город входили так же неторопливо, как и двигались к нему. Впрочем, эта лошадка, судя по всему, принципиально не желала куда-то торопиться.
– Как там этот город? Рогур?
– Совершенно верно, ваша светлость.
– Скажи, Филлип, тут можно достать приличную лошадь?
– Приличную, вряд ли, милорд. Война же, всех приличных забрали. Так что лучше этой вряд ли отыщем.
