повторять это почаще. Идем.
Глава СЕМНАДЦАТАЯ
Контактный телефон Рамиреса находился в ресторане, который кто-то из его родни держал в восточном Лос-Анджелесе. Я передал сообщение кому-то, для кого английский явно был вторым, если не третьим языком. Рамирес перезвонил мне, не прошло и десяти минут.
— Белая Коллегия? — переспросил мой приятель. — Не помню, чтобы слышал про них что-то в последнее время, Гарри.
— А про профессионального сыщика-чародея? — поинтересовался я. — Работает в Лос-Анджелесе.
— Элейн Меллори? — хмыкнул он. — Высокая такая, красивая, умная, почти такая же неотразимая, как я?
— Она самая, — подтвердил я. — Про нее тебе чего-нибудь известно?
— Насколько я могу судить, ничего плохого за ней не числится. Приехала в наши края пять или шесть лет назад, окончив колледж в Сан-Диего, работает в сыскном агентстве. Откуда-то у нее неплохая подготовка по части томатургии, но когда я проверил ее на стандартный набор тестов, она не набрала достаточно баллов для того, чтобы претендовать на членство в Совете, — он помолчал немного и добавил — с усмешкой, но не слишком веселой: — Если, конечно, потери не заставят нас понизить планку.
— Ну-ну, — заметил я. — Но ты считаешь, свое дело она знает?
— Ну, — протянул Рамирес, — я намекнул ей, что она могла бы представляться как- нибудь иначе, нежели «чародей». Когда бы не война, один древний динозавр давно бы обиделся на того, кто присваивает себе этот титул без должных на то оснований.
Я фыркнул.
— Не называй меня динозавром. Это несправедливо по отношению к ископаемым ящерам. И вообще, что такого тебе сделали динозавры?
— Ничего, если не считать той скачки с долговязым психом, ты забыл? Меллори неглупа, и она успела неплохо зарекомендовать себя в наших краях. Особенно по части поиска пропавших детей. Провернула пару экзорсизмов, до которых у меня руки по занятости не дошли. Тебе ее помощь может оказаться кстати. Хотя есть у меня одно небольшое «но».
— Какое именно? — спросил я.
— Ее отношение к мужикам. Я несколько раз закидывал удочку, и она давала мне от ворот поворот. Раз десять уже.
— С ума сойти, — сказал я.
— Вот и я так считаю, — согласился Рамирес. — Это вызывает у меня законные сомнения в ее уме. А что?
Я коротко изложил ему все, что знал об убийствах, и то, что рассказала мне Элейн о других городах.
— Кто-то подставляет Стражей, — заявил он.
— Похоже на то. Подрывает веру в нас, и все такое.
— Пять городов. Вот ублюдки, — он на мгновение отвернулся от трубки сказать пару слов кому-то, стоявшему рядом. — Подожди немного. Сейчас наведу справки о том, что нового слышно про Белую Коллегию.
Я подождал несколько минут. Он перезвонил довольно быстро.
— Судя по тому, что дошло до нас здесь, Белый Король встречался с представителями Совета и объявил о временном перемирии. И он согласился содействовать в том, чтобы склонить Красных к переговорам и окончанию войны.
— Я с ним знаком, — сказал я. — Он, скажем так, не Киссинджер. Да и не Ганди.
— Ага. Поневоле задумываешься, что он выгадывает от окончания войны, да?
Я хмыкнул.
— Ну, не могу сказать, чтобы Красные питали к Белым нежную любовь. Перемирие не стоит ему ни гроша. Его народ так и так не слишком вовлечен в эту кашу.
Рамирес задумчиво промычал что-то.
— Судя по твоим словам, похоже, не все из Белых согласны с его точкой зрения на войну.
— Они изрядно разобщены. Фактически это три независимых клана. Просто Рейту посчастливилось формально возглавлять их. Если Рейт ищет мира, вполне естественно ожидать от остальных противодействия этому.
— Нравятся мне эти вампиры. Такие они все противоречивые, неожиданные такие.
— Попробуй произнести это быстро, пять раз без перерыва, — посоветовал я.
Он честно попробовал, и у него вышло без ошибки.
— Вот видишь? — заявил он. — Вот почему женщины от меня без ума.
— Они тебя просто жалеют, Карлос.
— Я не против, пока они спускают трусики, — жизнерадостно сообщил он, и голос его стал серьезнее. — Дрезден, я как раз собирался звонить тебе. Типа… хотел узнать, как ты там. Ну, сам понимаешь. После Нью-Мехико.
— Со мной все в порядке, — заверил я его.
— Ну-ну, — недоверчиво хмыкнул он.
— Послушай, — сказал я. — Забудь ты Нью-Мехико. Я, например, забыл. Надо двигаться дальше, заниматься сегодняшними проблемами.
— Конечно — отозвался он, но особой убежденности в его голосе я не услышал. — Сам доложишь Люччо, или лучше я?
— Давай ты.
— Ладно, — согласился он. — Помощь не нужна?
— Зачем? — удивился я. — Тебе что, там, у себя делать нечего?
Он вздохнул.
— Ладно, ладно. В любом случае, если Белые пойдут на переговоры, я смогу выделить пару-другую парней тебе в подкрепление.
— Угу, знать бы еще, против кого подкрепляться, — буркнул я.
— Я понимаю. В общем, понадобится помощь, только попроси.
— Спасибо.
— Береги свою задницу, Дрезден.
— Я бы посоветовал тебе то же самое, но ты и так, поди, взгляда от нее не отрываешь в восхищении.
— С такой-то задницей, как у меня, разве можно ей не восхищаться? — удивился Рамирес. — Vaya con Dios.
— И тебе удачи.
Я положил трубку и откинулся на спинку стула, потирая продолжавшие болеть виски. Потом закрыл глаза и с минуту пытался думать внятно. В основном, правда, мысли в голову лезли насчет головной боли, что мало помогало делу.
— Гарри? — окликнула меня Молли.
— Мммм?
— Можно спросить?
