— Ты ранен! — крикнула Моронк.
Он оттолкнул ее.
— Неважно. Посмотри лучше, как отсюда выбраться. — И показал на лестницу, ведущую в спальню: — Возьми сумку! — А сам взглянул в окно.
Девлин по-прежнему стоял возле угла дома. Кассен прижал палец к губам, кивнул Моронк и вместе с девушкой, шедшей позади, стал осторожно спускаться по каменной лестнице. На улице они бросились к ограде сада за домом, перемахнули через нее и, рассекая папоротник, побежали вверх по долине к холмам.
Девлин расстегнул рубашку на груди Фокса и обнаружил входное отверстие прямо под левым соском. Фокс дышал неровно, взгляд его выражал муку.
— Вы были правы, — с трудом выговорил он. — Парень действительно крутой.
— Только спокойно, — сказал Девлин. — Я уже позвал Трента и Броди.
Стало слышно, как к дому подъезжает «форд транзит».
— Он еще в доме? — прошептал Фокс.
— Вряд ли.
— Мы тоже его прошляпили, Лайам. Теперь Фергюсон нам покажет. Он был в ловушке и опять сбежал.
— Да, нехорошо с его стороны, — сказал Девлин, — уже, кажется, не в первый раз.
«Форд» влетел во двор и остановился как вкопанный.
Кассен сидел в джипе на переднем сиденье, опустив ноги на землю. Крови почти не было, а только отвратительное входное отверстие. Он знал, что это дурной знак, но сообщать об этом девушке и волновать ее не имело никакого смысла. Она аккуратно присыпала рану сульфонамидом из аптечки, а сверху пластырем приклеила бинт.
— Как ты себя чувствуешь? — озабоченно спросила Моронк.
— Нормально. — Это была ложь, потому что боль, появившаяся после первого шока, была довольно ощутимой. Он взял военную ампулу с морфием, сделал себе укол, и боль постепенно начала стихать.
— Ну, вроде пока все, — сказал он. — Дай мне чистую рубашку. Там должна быть еще одна.
Моронк помогла Кассену надеть рубашку, куртку и плащ.
— Тебе нужен врач.
— Ну да, — ответил он. — Доктор, помогите мне, пожалуйста. Первым инструментом, за который он схватится, будет телефон.
— Ну и что мы станем делать? Теперь охота на тебя пойдет по-настоящему. На всех дорогах выставят кордоны.
— Знаю, — ответил он. — Давай-ка посмотрим карту. — Изучив ее, Кассен сказал:
— От Англии нас отделяет залив Солвей, а перекрыть единственную автомагистраль, ведущую на Калайл через Дамфриз и Энен, не составляет труда.
— Так мы в ловушке?
— Ну, так уж и в ловушке. Есть ведь и железная дорога. Может, тут у нас шанс. Ладно, поехали, а там посмотрим.
— Вот так свинство, — резюмировал Фергюсон. — Хуже и быть не может. Что с Фоксом?
— Врачи говорят, что есть надежда. Он в Дамфризе, в городской больнице.
— Я позабочусь, чтобы его как можно скорее перевезли в Лондон. Самый лучший уход мы обеспечим. Откуда вы звоните?
— Из полицейского управления в Дамфризе. Трент стоит рядом. Он мобилизует все силы, чтобы перекрыть дороги, ну и так далее. Погода, к сожалению, хуже некуда. Все время льет дождь.
— Как вы оцениваете ситуацию, Лайам?
— По моему мнению, он опять ушел.
— Значит, вы не думаете, что он попадется где-нибудь на кордонах?
— Я это совершенно исключаю.
Фергюсон вздохнул.
— Ладно. На всякий случай побудьте еще немного с Гарри, а потом возвращайтесь в Лондон.
— Когда? Сегодня вечером?
— Садитесь на ночной поезд. Папа прибывает завтра утром в аэропорт Гатвик. И вы нужны мне здесь.
Кассен и Моронк оставили джип в небольшой расщелине в лесу неподалеку от Данхилла и стали спускаться вниз к железной дороге. На окраине городка улицы из-за дождя были совершенно безлюдны. Они прошли мимо полуразрушенного склада и через дыру в заборе выбрались на рельсы. На одном из путей стоял товарняк. Кассен заметил, как машинист прошел по рельсам и залез в кабину.
— Но мы же не знаем, куда он поедет, — сказала Моронк. Кассен улыбнулся.
— Так он же стоит в направлении на юг, а? Погнали!
Пересекая пути, они подбежали к поезду, когда тот уже трогался. Кассен раскрыл дверь одного из вагонов, бросил внутрь сумку, впрыгнул сам, обернулся и схватил за руку девушку. Еще через мгновение она стояла рядом с ним. Вагон был наполнен ящиками, предназначавшимися, судя по шаблонной надписи на них, для фабрики в Пенрите.
— Где это? — спросила Моронк.
— К югу от Калайла. Оттуда мы сможем двигаться дальше, даже если это конечная станция.
Будучи в общем в неплохом настроении, он сел и закурил. Правда, левой руки он не чувствовал и пользоваться ею было практически невозможно. Но морфий успокоил ее. Моронк прижалась к нему, и он положил ей на плечо здоровую руку. Много лет он не слышал зова того инстинкта, который требует от человека защищать кого-то. И он признался себе, что давно уже так ни о ком не заботился.
Моронк закрыла глаза и, кажется, заснула. Благодаря морфию боли не возвращались. А на случай, если они снова подступят, в аптечке было еще несколько ампул. Пуля в плече без врачебного вмешательства означала практически неизбежное загноение. Но еще тридцать шесть часов он мог продержаться.
Завтра утром Иоанн Павел II прибывает в Гатвик, а на следующий день — в Кентербери.
Поезд пошел быстрее. Кассен откинулся назад, здоровой рукой крепче прижимая к себе девушку, и заснул.
Глава 14
Моронк пробудилась от толчка — поезд начал резко тормозить. Они прошли через стрелку и ехали по какому-то дополнительному пути. Время от времени сквозь доски мелькал свет фонарей и освещал Кассена. Но он спал крепко, и лицо его не меняло выражения.
Девушка легонько коснулась его лба — он был мокрым от пота. Кассен застонал и повернулся на бок, а Моронк увидела, что он та и не выпустил пистолета из рук.
Она поежилась и подняла воротник куртки, сунула в карман руки и стала смотреть на него. Моронк была простой, неизбалованной девушкой, обладавшей, однако, трезвым и гибким умом. Она еще никогда не встречала такого человека, как Кассен. И дело тут было не только в оружии в его руках, в том холодном насилии, которое, казалось он олицетворял. Страха перед ним девушка не чувствовала. Он мог быть в ее глазах кем угодно, но только не жестоким человеком.
Самым главным она считала то, что он помог ей, а к такому она не привыкла. Даже дедушке лишь с трудом удавалось защитить ее от Мюррея. Кассен же спас ее, и Моронк была достаточно взрослой, чтобы понимать, от чего именно. То, что она тоже помогла Кассену, не приходило ей в голову. Просто благодаря ему она впервые в жизни чувствовала себя по-настоящему свободной.
Вагон снова дернуло. Кассен открыл глаза, быстро повернулся, поднялся на одно колено и посмотрел на часы.
