конструкторского бюро по машиностроению при заводе им. Малышева В.А.
Министр оборонной промышленности СССР С. Зверев.
29.05.76.
Итак, наконец, моя мечта осуществилась – приказ об освобождении от руководства КБ подписан и издан!
Теперь все дела сдать Шомину Н.А., оформить это актами и приказами по КБ и заводу. До отпуска, очевидно, все время уйдет на это оформление, ну а после отпуска думаю, что в Москве оформится решение о моем назначении членом НТС МОП при ХКБМ. Пока этого решения еще нет.
В КБ об этих изменениях в руководстве практически все знают и ничего особенного, внешне не проявляется. Все идет своим чередом.
На следующей неделе ожидается приезд в Харьков зам. Министра Воронина Л.А. Очевидно он проведет процедуру представления коллективу КБ нового руководства.
01.07.76.
Решения о моем назначении членом НТС МОП пока все еще нет. В этой связи приказ о моем освобождении от руководства ХКБМ не оформляется. Я начинаю потихоньку «сматывать удочки». Надо до отъезда в отпуск освободить свое рабочее место в кабинете для его освоения новым начальником КБ.
По слухам, сегодня должно состояться заседание Секретариата ЦК КПСС на повестке которого стоит вопрос о назначении меня членом НТС МОП.
Сообщили из Киева, что умер Чинов Александр Николаевич. Это последний человек из плеяды технологов Харьковского завода «Коминтерн», которые вложили большой вклад в отехнологичивание танка Т-34 и положили начало настоящих требований к конструкции Т-34 с точки зрения технологичности, трудоемкости, унификации простоты и пр.
Группа состояла из Мельникова, Ратинова, Померанцева, Солянского и Чинова. Без их труда не возможно было бы освоить серийное производство танка Т-34 в военные годы на Урале.
2.06.76.
В Харьков приехали Исаков, Попов, Поликарпов, Павлухин, Пугачав, работники ЛКЗ и ВНИИТрансмаша. Завтра ожидается приезд Воронина.
3.06.76.
В 11–00 Воронин и все приехавшие собрались у меня в кабинете и смотрели изд. «480». Никаких решений не принимали. Весь разговор перевели в русло: «Какую машину «219» делать в Омске?».
В МОП предлагают унифицировать Т-64А и «219» максимально возможно и такую унифицированную «219» передать для освоения в серийном производстве Омску примерно с 1980 года.
Получается какая-то чепуха!!
К этому времени, Тагил и Харьков выпустят очень большую партию Т-72 и Т-64А. Мизерный вклад Омска с изд. «219» будет ни к чему, а только «засорит» армию третьи типом танков, которые не имеют каких-либо преимуществ перед Т-72 и Т-64А.
Со всех точек зрения, такое решение не разумное. Из всех присутствующих никто против такого варианта не возражал и т. Воронин предложил к 04.06 подготовить предложения по развитию работ по унификации Т-64А и «219».
3.06.76.
Харьков. «Завод имени Малышева». Зал заседания заводоуправления. Время 16–30. Собрание руководства завода, начальников цехов и ведущих специалистов ХКБМ. Т. Воронин доложил о том, что по приказу Министра я освобожден, а Шомин назначен Главным конструктором. Потом выступал Ладонников и передал мне поздравление маршала Бабаджаняна. За ним выступал Шомин, а потом и я.
И так, наконец, все пришло к своему концу. Сегодня и завтра мои последние дни работы после отпуска буду уже в новой роли – члена НТС МОП при ХКБМ.
Глава 28. Будущее советского танкостроения
И так, наконец, наступило так долго подготавливаемое «начало конца». Приказом МОП № 317, во исполнение Постановления Правительства от 06.07.1976 г. на вооружение принят третий тип среднего танка Т-80 (изд. «219») и организация его серийного производства на Омском, Харьковском и Ленинградском Кировском заводах. До полного перехода этих заводов на выпуск Т-80, они должны проводить подготовку производства, а «Завод им. Малышева» вместе с ЛКЗ – доработать конструкцию Т-80.
Всё это создает условия, что примерно до 1980 г. все четыре танковых завода СССР (УВЗ, ЗТМ, Омск и ЛКЗ) будут выпускать три типа, по сути одинаковых по своим боевым и техническим качествам машин, создавая при этом исключительную сложность в производстве, эксплуатации, ремонте, обучении и снабжении комплектующими узлами.
Больше того, вся эта «смесь» машин (Т-64А, Т-80, Т-72, «Кобра») будут довольно длительное время находиться на эксплуатации в войсках, усугубляя этим всю сложность эксплуатации разных типов машин, сохраняя при этом производство и отпуск какой-то части их узлов и деталей для обеспечения нужд эксплуатации и ремонта. Всё это будет продолжаться в течение следующего 5-летия, а может и 10-летия, то есть до 1990 года. Получается далеко неприглядная картина очень непродуктивной, дорогой и длительной по времени работы заводов по перестройке производства и малым поступлением новых машин в войска.
Этот вопрос ещё хорошо не продуман и его надо ещё очень тщательно «прожевать». По всему видно, что подготовка предложений по танку Т-80 и рекомендации его производства на заводах Ленинграда, Харькова и Омска глубоко не проанализирована и требует ещё анализа и обсуждения.
Другая сторона этого дела, не менее опасная для развития танков на последующие годы, является массовое отвлечение технических сил всех заводов и КБ на проработку, унификацию, подготовку производства и выпуск танка Т-80 и остановка работ по перспективным направлениям: поиска новых решений и новых образцов. Во всяком случае, до 1980 года это никому из заводов и КБ не поручено, а немцы и американцы, при всех условиях, к этому времени выйдут с новыми образцами «ХМ» и «Леопарда». А что мы к этому времени будем иметь? «За душой» практически ничего, так как за три года (1977, 1978 и 1979) много, а тем более чего-то особенного, не сделаешь. Получается, что мы идем в «тупик» и можем потерять «своё лицо» в танковом вооружении в сравнении с Западом и тем создать очень опасную ситуацию, которую быстро исправить уже будет невозможно. Тут где-то и кем-то допущена большая ошибка или просто непонимание задач, которые мы должны ставить перед собою в интересах сохранения своего превосходства в танковом вооружении.
Мне кажется, что в своей основе тут отрицательно сказалась борьба КБ за «честь мундира». При полном отсутствии со стороны МОП и МО четких требований и определений по развитию новых образцов, трезвый анализ и объективная оценка всех предложений зачастую подменялись нездоровыми средствами принижения результатов работы «противников» и использования мнений отдельных «влиятельных» лиц, не имеющих прямого отношения к конструированию танков.
Другой, не менее важной причиной, я бы считал роль отраслевых институтов, которая была крайне низка, напоминала больше «невмешательство» в борьбу конструкторских бюро, не отражала передовые, смелые, оригинальные и новые направления по развитию узлов, механизмов и танков в целом. Все эти вопросы по существу, рождались и отрабатывались заводами и их КБ, а вклад институтов сводился к помощи КБ по испытаниям этих узлов. За очень редким исключением отдельные работы исходили из институтов, но они были крайне малочисленны и далеко не отвечали масштабам этих организаций. Более того, что касается «отрыва», «скачка», в поисках новых решений, но тут институты ничего в свой актив дать не могут, ни по узлам, ни по компоновкам перспективных машин.
По этим причинам мы топчем на месте уже долгое время, пытаясь создать новую более перспективную машину завтрашнего дня, не получив от институтов ни идей, ни новых компоновочных схем, ни узлов. Отраслевые НИИ к тому же даже больше, чем кто-либо другой, боятся всего нового, перспективного, смелого, а тем более рискованного в своих поисках и предложениях.
