тосковать по ней еще больше, чем когда находился в Дублине. Там их разделяло только расстояние. Здесь их будут разделять разные взгляды и убеждения. Мейв не изменит свои взгляды, а он свои, даже при желании. И это будет куда мучительнее, потому что он будет видеть ее каждый день, но не сможет держать ее в объятиях по ночам. Она больше не будет ему нежно улыбаться.
Никогда.
Мейв застонала во сне, и только в этот момент Киран спохватился, что слишком сильно сжал ее руку в своей.
Мейв открыла глаза.
– Вы вернулись. Когда? – пробормотала она сонным голосом.
На Кирана нахлынула волна нежности. Неужели она волновалась о нем? Эта мысль доставила ему радость.
– Только что.
– Наверное, вы очень устали.
Он и сам так считал всего несколько минут назад. А теперь он мог думать только о Мейв.
– Сейчас, когда я рядом с вами, всю мою усталость как рукой сняло.
Не удержавшись, Киран бережно взял Мейв за подбородок и провел пальцем по ее губам. Она посмотрела на него, и ее горящие янтарным огнем глаза потемнели от страсти.
От ее взгляда все тело Кирана вспыхнуло от желания. Да, все эти три дня разлуки он мечтал о том, когда снова обнимет свою дорогую жену. И вот она сейчас перед ним – его женщина – такая теплая и нежная.
Но эта нежная женщина вскоре возненавидит его.
Неспокойная совесть Кирана боролась с его желанием быть рядом с Мейв. После всего случившегося Киран был подавлен и сейчас, как никогда, нуждался в ласках Мейв.
И его совесть отступила.
Наклонившись к Мейв, Киран обнял ее за шею и коснулся губами ее губ. Один раз. А потом еще раз. У ее губ был вкус… Мейв. Вокруг него был запах Мейв – он сразу же узнал его – неповторимая смесь запаха женщины, весны и самой Ирландии. Киран никогда раньше не испытывал ничего подобного. Он уже не может без него обходиться, думал он, целуя Мейв.
Мейв пылко ответила на его поцелуй.
Киран чувствовал, что растворяется в ней, тонет, а его мысли путались, потому что их вытеснила Мейв. Полулежа на ней, одной рукой он облокотился на постель, а другой нащупал упругий холмик ее груди с твердым напрягшимся соском. Испытывая благоговение и восторг, Киран ласкал его большим пальцем, то гладя, то слегка пощипывая.
Мейв выгнула спину и прошептала чуть слышно:
– Я… Я соскучилась по вам.
Киран заглянул ей в глаза – золотистые, полные желания. Мейв смотрела на него серьезно и вопросительно.
– А я не мог ни о чем думать, кроме вас.
Кирану было нелегко сделать Мейв страшное признание, но он понимал, что должен быть с ней честным. Может быть, он сможет немного смягчить удар и расскажет Мейв обо всем чуть позже. Кирану хотелось насладиться ею еще раз. Ведь потом она его, без сомнения, отвергнет.
Эта мысль привела Кирана в отчаяние.
Стараясь отогнать от себя эту страшную для него мысль, Киран погладил Мейв по щеке.
Глаза Мейв вспыхнули. Киран снова поцеловал ее – на этот раз еще более пылко и страстно. Мейв раскрылась под ним, как цветок, распускающий свои лепестки навстречу утреннему солнцу. Киран гладил ее грудь, соблазняя ласками, пока она не застонала.
К его радостному удивлению, она сбросила одежду. Его желание возросло во сто крат.
– Вы так прекрасны, милая Мейв!
Пламя свечи бросало рыжевато-золотистый отблеск на ее лицо.
Целуя Мейв в губы, он расплел ее косу. Мейв не переставала удивлять Кирана. Она сняла с него рубашку, положила руки ему на грудь и стала ласкать его соски.
– Мейв, милая, что ты со мной делаешь?
Целуя мочку его уха, Мейв прошептала:
– Я хочу, чтобы ты испытывал такое же наслаждение, как я.
От этих слов мурашки побежали у него по спине. Он снова поцеловал ее. Мейв так же пылко ему ответила.
Киран стал раздеваться. Мейв помогала ему, гладя его бока, ягодицы и бедра.
Теперь Киран лежал обнаженный рядом с Мейв.
Она стала искать губами его губы, Киран ответил на ее поцелуй, желая большего.
Он вошел в нее.
Мейв открылась ему навстречу, а он погружался в нее все глубже, заявляя свои права на ее тело дюйм за дюймом.
Ему хотелось довести ее до экстаза, чтобы она исступленно, до хрипоты выкрикивала его имя. Чтобы позабыла обо всем на свете, а главное – о Куэйде, я никогда больше о нем не вспоминала.
Он снова и снова входил в нее, пока не почувствовал, что близок к кульминации.
Вдруг Мейв замерла и вскрикнула. Он почувствовал, как ее плоть сжимается вокруг него и пульсирует.
Когда он рывком вошел в нее в последний раз, в глазах у него потемнело. Благоговейный восторг охватил его. Он был в полном изнеможении, не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.
Слушая, как у Мейв гулко колотится сердце, Киран думал о том, что никогда еще не испытывал ничего подобного.
Мейв улыбнулась и поцеловала его в губы. Ее золотистые глаза сияли. Киран ощутил, как что-то шевельнулось у него в груди. Он испытывал доселе неведомое ему чувство невыразимой нежности.
– Вижу, вы и в самом деле скучали по мне, находясь в Дублине.
Дублин! Это слово подействовало на Кирана как ушат холодной воды, вернув его к жестокой действительности. От радости Кирана не осталось и следа, и ей на смену пришло дурное предчувствие.
Мгновения запретного наслаждения в объятиях Мейв истекли. Как бы он ни цеплялся за них, продолжать тянуть время было жестоко и несправедливо по отношению к Мейв. Кирану ничего другого не оставалось, как сообщить ей горькую правду.
Он сел и заставил себя поднять глаза на Мейв. А потом, взяв ее руки в свои, тихо проговорил:
– Да, я ужасно скучал. Однако есть еще одна вещь, о которой мне нужно вам рассказать… Я должен вам объяснить…
Мейв нахмурилась. Ею овладели тревога и любопытство.
Киран не смог удержаться и похитил у Мейв еще один, последний поцелуй, наслаждаясь его медовым вкусом. Хотя осознавал, что чуть позже она еще сильнее возненавидит его за этот поцелуй. Однако Киран ничего не мог с собой поделать: удержаться от поцелуя было все равно что запретить себе дышать.
Когда Киран наконец оторвался от губ Мейв, он испытал странное чувство потери. Он понимал, что больше не может скрывать смерть О'Тула. Мейв все равно обо всем узнает. И если вместо Кирана о смерти бывшего жениха ей сообщит кто-то другой, это лишь подольет масла в огонь.
– В Дублине созывался парламент, – начал он. – Заседание было запланировано заранее, но я не получил сообщение, которое мне посылали.
Мейв густо покраснела.
– Это вы перехватили послание? – спросил Киран.
– Нет.
– Но вам известно, кто это сделал?
Она кивнула. Киран подозревал, что письмо перехватил Флинн, но Мейв, разумеется, ни за что не выдаст брата. Сейчас Киран не мог винить Мейв за то, что она хочет выгородить своего брата. Окажись он на ее месте, поступил бы точно так же.
– Парламент решал множество разных вопросов, – продолжал он.
Настороженность в глазах Мейв сменилась страхом.
– В том числе судьбу мятежников?
Киран медлил с ответом, стараясь оттянуть время, и наконец сказал:
– Да.
Мейв побледнела.
– И судьбу Куэйда?
Киран знал, что Мейв всегда любила Куэйда О'Тула. Даже когда вышла за замуж за него.
Сдерживая закипающий в нем гнев, глядя Мейв в глаза, Киран сказал:
– Его казнили.
– Нет!
Мейв закрыла лицо руками и свернулась на постели в клубок.
Желая ее успокоить, Киран погладил Мейв по голове. Он не мог сказать ей о том, что он сожалеет о случившемся. Ведь идет война.
– Знаю, как вам тяжело принять эту весть, – прошептал Киран.
Мейв подняла на него мокрое от слез лицо:
– Это вы во всем виноваты! – Ее охватила ярость. Прикрывшись простыней, Мейв вскочила с постели. – Это вы приказали его казнить!
– Я не обладаю такой властью, Мейв. Я просто проголосовал так, как все остальные члены парламента.
– Вы проголосовали за то, чтобы его убили.
– Мы воюем, Мейв. Пленников обычно казнят. Все единогласно приговорили его к смерти. Проголосуй я против, это ничего не изменило бы.
Мейв фыркнула:
– И вы смотрели на его казнь, не скрывая своего злорадства.
– Нет, я…
– О да, это точно. Вы же обожаете войну, смерть, кровь. Это возбуждает вас, щекочет вам нервы. Наверное, вы ликовали, когда он испустил последний предсмертный вздох?
– Нет. Вовсе нет. – Киран хотел положить ей руку на плечо.
Мейв отпрянула от него.
– Не смейте ко мне прикасаться! – Ее глаза гневно сверкали. – Вы взяли меня на этой постели, зная, что Куэйда больше нет в живых. Вы знали, как мне будет тяжело. Вы предали меня.
Киран вздрогнул и признался:
– Мне хотелось только прикоснуться к вам.
– Вы хотели пуститься в пляс на могиле Куэйда, вы праздновали победу. Вот что, милорд… Больше никогда… Слышите, никогда…
– Мейв…
– Удовлетворяйте свою похоть со служанками или с дублинскими шлюхами.
Киран попытался ее обнять.
– Моя милая…
Мейв ударила его по руке.
– С этого момента мы враги. Вы предали меня. Вы лгали мне, погубили мою жизнь. Вы убили человека, за которого я собиралась выйти замуж!
– Я не убивал его. Даже если бы я проголосовал за его освобождение, это не изменило бы его судьбы. Мое решение не имело силы. Все хотели, чтобы его казнили.
– Вы явно недооцениваете и себя, и свою дьявольскую способность уговаривать и убеждать. Если бы вы попытались, могли бы помочь его освободить.
Киран, нахмурившись, смотрел на Мейв, на гримасу гнева, которая исказила ее прелестные черты.
– Какой
