Двумя часами позже они сидели за столиком в переполненном зале ресторана и дожидались, когда официант принесет им заказанные напитки. Эбби раскрыла меню и принялась читать перечень блюд.
– Только не говори мне, что ты все еще испытываешь голод, – насмешливо поддел ее Маккрей.
– В отношении еды – да, – парировала она. – Десерт обсудим позже.
– Ну и предложеньице, – хмыкнул он. – Я таких еще не слышал. – Маккрей обвел взглядом зал и проговорил: – Похоже, у меня появился соперник. Кто он? Твоя давнишняя любовь?
Ожидая увидеть кого-нибудь из знакомых, Эбби оглянулась. Однако мужчину в черной ковбойской шляпе с серебряной отделкой она видела впервые в жизни. И все же он улыбался ей, как старый знакомый.
– Привет! Узнаете меня?
– Нет, не припоминаю. – Эбби напряженно смотрела на незнакомца, мучительно думая, где они могли встречаться.
– Росс Тиббc. Я здесь пою, в вестибюле ресторана. Мы встречались… – Внезапно он умолк, и на лице его отразилось замешательство. – Нет, вы – не она… Когда я смотрел на вас через весь зал, то был уверен… Господи, вы похожи, как двойняшки!
– Нет, я – это не она, – жестко ответила Эбби, сразу же поняв, что ее спутали с Рейчел.
– Извините меня. Я понимаю, что выставил себя дураком, но вы действительно страшно похожи на ту женщину, с которой я познакомился. Ее зовут Рейчел.
– Ничего страшного, мистер Тиббc. Со мной это уже не в первый раз. – Говоря это, Эбби вспомнила отца, то странное выражение, с которым он временами смотрел на нее. В такие моменты ей казалось, что он видит перед собой кого-то другого.
– Неудивительно, – смущенно улыбнулся певец. – И все же извините еще раз. Простите, что побеспокоил вас, Рейч… – Он осекся и рассмеялся над собственной оплошностью. – Ну вот, видите!
– Меня зовут Лоусон. Эбби Лоусон.
– Правда? Не из тех ли вы Лоусонов, что держат ферму арабских лошадей неподалеку от Хьюстона?
– Да. Ривер-Бенд принадлежит моей семье. – Проговорив это, Эбби ощутила укол в сердце. Она вспомнила, что вскоре ей предстоит расстаться со своим домом.
– Я бывал там пару раз. У вас просто изумительные лошади. Вроде бы я слышал, что вы собираетесь продать их с аукциона, верно?
– Да, на следующей неделе. – Перед внутренним взором Эбби встало имя Ривербриз, напечатанное в аукционном списке.
– Ну что ж, значит, тогда и увидимся, – объявил Росс Тиббc. – Мне всегда хотелось купить арабского скакуна. Я, конечно, не могу себе этого позволить – даже самого дешевого. Но ведь никому не возбраняется мечтать, правда? – В этот момент к столику подошла официантка, неся поднос с напитками, и Тиббc посторонился. – Извините, не буду больше вам мешать. Если сумеете, задержитесь после ужина в вестибюле. Послушаете мое выступление.
– Поглядим, – недружелюбно откликнулся Маккрей.
– Приятного аппетита, – бросил напоследок певец и пошел прочь.
Маккрей не спускал взгляда с Эбби, а она пыталась отделаться от неприятных мыслей. С трудом выдавив улыбку, она подняла бокал:
– Поскольку мы приехали сюда, чтобы отпраздновать твой успех, давай за него и выпьем.
– С удовольствием. – Он прикоснулся краешком своего бокала к ее.
Эбби сделала глоток бурбона, разбавленного водой, и обхватила запотевший бокал обеими руками.
– Ты до сих пор не поведал мне подробности того, как все это случилось, не рассказал, с кем имел дело. Я знаю, что на прошлой неделе ты встречался с Лейном Кэнфилдом. Это он все тебе устроил?
На долю секунды ей показалось, что Маккрей насторожился, но это впечатление тут же рассеялось.
– Да, он принимал в этом участие с самого начала.
– Что ж, возможно, я ошибалась на его счет.
– О чем это ты?
– Он пытался помочь мне сохранить мою любимую кобылу, но получилось так, что ее выставят на торги вместе со всеми остальными. Честно говоря, я стала сомневаться относительно того, что он действительно старался мне помочь. Но теперь, когда он так здорово помог тебе, я думаю, что, наверное, была несправедлива к нему. Видимо, сохранить Ривербриз и впрямь было невозможно.
– И что же теперь?
– Не знаю, – потрясла головой Эбби. Ей показалось, что стены вокруг нее сжимаются, норовя раздавить. – Вряд ли мне удастся ее купить. Кобыла всегда стоит дороже, чем жеребенок, если только он не отличается какими-то выдающимися данными. А учитывая ее красоту и то, каких она чистых кровей, ее оценят в сумму от десяти до двадцати тысяч долларов. Может, даже больше. – Эбби попыталась улыбнуться. – Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом. Эта тема для меня слишком тяжела.
– Я не говорил тебе, что мой помощник со следующей недели выходит на работу? Он пока еще на костылях, но управляется уже вполне сносно. А это значит, что мне больше не придется торчать на буровой двадцать четыре часа в сутки.
– Какая прекрасная новость!
20
