– Вы на меня за что-то сердитесь?
– Да, сержусь.
– За то, что я отбил вас у этого верзилы?
– Нет. Я вообще сегодня злая. Я уже два дня злюсь.
– Почему?
– А вам-то что? Это мое личное дело.
– Вы сами заговорили об этом.
– Нет, вы.
– Я?
– Ну а кто же?
Красивая, но ведет себя, как дура. А я терпеть не могу дур, даже самых красивых. Впрочем, на дуру она не похожа и на чувиху, пожалуй, тоже. У нее были коротко остриженные светло-каштановые волосы, небрежно зачесанные за уши и немного растрепанные. Пожалуй, умышленно. Когда она говорила, на щеках появлялись ямочки, и это придавало ей детскую непосредственность. Красота ее не бросалась в глаза, и, если бы не Леон Козак, я не обратил бы на нее внимания. По совести говоря, чудо-красотки немногого стоят: посмотришь на них, и сразу все ясно. По-настоящему ценишь красоту, которую познаешь постепенно, после каждой встречи открывая в ней что-то новое. У девушки, с которой я танцевал, мне больше всего нравились глаза. Они напоминали глаза Йовиты. Но между ними была существенная разница. У Йовиты глаза глубокие, таящие в себе нечто загадочное. У этой девушки глаза ничего не таили. Она глядела на меня без всякого выражения, и даже чепуха, которую она несла, не отражалась в ее взгляде.
– Почему вы молчите? – спросила она. – Вам со мной скучно? Если вам не хочется, мы можем больше не танцевать.
Я мечтал об этом, потому что не терпел вальса. Играли его невыносимо долго. Казалось, ему конца не будет.
– С какой стати? Я счастлив, что танцую с вами. Я молчал, размышляя, почему вы назвали меня глупым.
– Простите, если я вас обидела. А вы такой обидчивый?
– Я не обидчивый. Просто мне интересно, что вы имели в виду?
– Разве всегда надо что-то иметь в виду? Я сказала просто так. А вы кто?
Она не знает, кто я? Ну что ж, можно развлечься.
– Я инженер из Новой Гуты.
– И спортивный болельщик?
– С чего вы взяли? Спорт меня не интересует.
– Чего же вы тут делаете?
– Я любитель вырезать фигурки из бумаги. Это мое хобби. А доктор Плюцинский, председатель здешнего клуба, который лечил меня от печени, попросил меня украсить зал.
– А что такое «хобби»?
– Как? Вы не читаете «Пшекруя»?[2]
– Конечно, читаю. Ага, знаю. Это такая мания, да?
– Что-то вроде этого. А у вас есть хобби?
– Не знаю. Я собираю фотографии кинозвезд. Это хобби?
– Да. Типичное хобби. А чем вы вообще занимаетесь?
– Я легкоатлетка.
– Что вы говорите? Очень приятно. Первый раз так близко вижу настоящую, живую спортсменку.
– Тут прямо в глазах рябит от них.
– Я только что пришел. По обязанности. Доктор Плюцинский попросил меня последить за оформлением зала. А еы член этого клуба?
– Да. Я прыгаю с шестом.
– Что вы говорите? И высоко?
– По-разному. Иногда беру семь метров. Иногда восемь.
– Невероятно!
– Что же тут такого?
– Я не взял бы и пяти метров.
– А вы попробуйте. Надо только как следует оттолкнуться от земли и перебирать в воздухе ногами.
– Конечно, если иметь такие ноги, как у вас.
– А вам бы только плоские комплименты отпускать. Думаете клюну? Как бы не так! Вы мои ноги и разглядеть-то не успели!
