Винчи. II вот как раз сейчас нашел, но потерял ее телефон. Не могли бы вы…
– Разумеется, – сказал доктор Плюцинский, достал записную книжку и начал листать ее, отыскивая номер телефона. Он не обнаруживал никакого желания отпустить глупую шуточку, хотя всем своим видом я так и напрашивался на это.
– Пять семьдесят семь тринадцать. Но Агнешки нет в Кракове.
– Как это?
– Очень просто. Она уехала. Пять семьдесят семь тринадцать. Да. Не знаю. Мне она не докладывает. Уехала в Варшаву, в связи с поездкой в Соединенные Штаты. Вернется, вероятно, завтра – послезавтра. Марек, ты серьезно думаешь бежать на длинные дистанции?
– Я ничего не думаю. За меня Ксенжак думает.
– По-твоему, этого достаточно?
– Вполне. Я могу пробежать сто и двести метров, могу восемьсот, тысячу пятьсот, пять тысяч, и десять тысяч, могу прыгать или метать диск, а если угодно, участвовать в барьерном беге для женщин на восемьдесят метров.
– Марек, зачем ты паясничаешь?
– Я не паясничаю.
– Мы хотим, чтобы ты бежал три тысячи метров на предстоящем мемориале. Что ты об этом думаешь?
– Я готов. Почему бы и нет?
– Но что ты об этом думаешь?
– Ничего не думаю. Побегу, и все.
– Ох, Марек, Марек! Ты что-то сегодня не в себе. Хорошо, что я тебя знаю. А этот номер – пять семьдесят семь тринадцать.
– Пять семьдесят семь тринадцать. Спасибо, доктор.
– Запиши, а то забудешь.
– Не забуду.
– Ну, будь здоров.
– До свидания, доктор.
Я вернулся домой. По пути я повторял: пять семьдесят семь тринадцать. Дома снял трубку и набрал номер. Я знал, что Агнешки нет, но мне хотелось услышать длинный гудок, который в ее пустой квартире отзовется телефонным звонком. Может, это глупо и сентиментально, но я уже дошел. Едва я набрал номер, как кто-то снял трубку. Я не ожидал этого. И до того испугался, что чуть не положил трубку.
– Алло? – раздался женский голос.
– Простите, – сказал я, – я не туда попал.
– Откуда вы знаете, что попали не туда?
– Знаю, и все.
– А с кем вы хотели говорить?
– Не все ли равно, если я не туда попал?
– Вы, наверно, человек самонадеянный, категоричный, уверенный в себе. Кроме того, в семейной жизни вы тиран. Не хотела бы я быть вашей женой.
– Кажется, вам такая опасность не угрожает.
– Спасибо, вы меня очень утешили.
– Очень рад. До свидания и простите меня.
– Не за что. Но с кем вы все-таки хотели говорить?
– Почему вас это так интересует?
– Знаете, вы – странный человек. Звоните мне, а потом удивляетесь, когда вас спрашивают, с кем вы хотели говорить.
– Я звонил вовсе не вам.
– А выходит, мне.
– Почему вы так уверены в этом?
– Факты налицо.
– Лишнее доказательство, что факты могут быть обманчивы. Это ошибка.
– Какой же вы упрямый!
– Не настолько, чтобы отнимать у вас напрасно время. Спасибо за милую беседу, прощайте.
– Откуда у тебя мой телефон, дурачок?
– Что?
