Мэтт заехал за ней в семь тридцать. К тому времени она уже покидала свои вещи в приготовленный с вечера чемодан и ждала его. Тори так нервничала, что не могла усидеть на месте, но встретила его со спокойной улыбкой.
Он отказался от предложенного кофе.
– Мы можем выпить кофе где-нибудь по дороге, а сейчас лучше ехать. Если нам повезет, мы успеем проскочить утреннюю пробку.
Мэтт подхватил ее чемодан. Оглянувшись по сторонам, он спросил:
– Ты что-нибудь еще берешь с собой?
– Конечно. Неужели ты думаешь, что я путешествую только с одним чемоданом?
Взвесив на руке спортивную сумку, Виктория сказала:
– У меня там маска для подводного плавания. Ты же обещал.
Он ухмыльнулся:
– Обещал. Что еще?
– Ничего. Только сумочка.
– И возьми на всякий случай куртку.
Кивнув, она достала из встроенного шкафа красную ветровку и перекинула через плечо.
– И шляпу.
– Точно. – Она щелкнула пальцами. Из того же шкафа она достала соломенную шляпу с широкими полями, с лентой такого же цвета, что и ветровка, и надела ее.
Мэтт вышел на улицу и, пока она запирала дверь, завел машину. Усаживаясь ря-дом с ним в «кадиллаке», пристегивая ремни, Тори заметила, что ее пальцы все еще дрожат. Почему она так нервничала? Это всего-навсего Мэтт, ее друг, ее финансовый консультант. Мужчина, который ей нравился. Она никогда не нервничала в его присутствии. Хотя она никогда раньше и не проводила с ним вместе несколько дней и ночей.
Движение на дороге было напряженное, как он предсказывал.
– Мы остановимся перекусить в Форт-Лодердейле в конце пути.
– Я не против, – ответила Тори. Мо-жет, к тому времени она успокоится?
Какое-то время она болтала о своих последних приобретениях и клиентах и оживленно реагировала на его сообщения о том, что отец ведет теперь здоровый образ жиз-ни, щадя свое сердце, внимательно слушала, когда он рассказывал ей о своих делах, и смеялась, когда он в лицах разыгрывал истории о своих племянницах и племянниках. Напряжение чуть-чуть спало, но все равно она чувствовала себя как школьница, собирающаяся на свою первую вечеринку.
Когда они доехали до Форт-Лодердейла, движение было медленным, машины ползли по шоссе как черепахи.
– Проголодалась? Хочешь остановиться? – спросил Мэтт.
Виктория кивнула:
– Круассан был бы сейчас очень кстати.
– О'кей.
На следующем указателе он съехал с хайвея и в ближайшем квартале нашел закусочную. Желая быстрее продолжить путешествие, они быстро поели и через двадцать минут уже были на дороге 1-95.
Тори включила радио и настроила на незнакомые позывные радиостанции, передающей музыку в стиле кантри. Слова о любви обретенной и любви загубленной наполнили салон машины. Мэтт протянул руку и выключил радио.
Виктория недоуменно спросила:
– Тебе не нравится кантри?
– В общем-то нравится, но не слишком подходит для сегодняшнего дня. Я хочу слышать только о хорошем, а ты?
Она согласно кивнула:
– Только о счастье, удаче и любви… – Виктория вдруг вспомнила об одном приятном событии:
– Эллис должен был отнести свой журнал в типографию. Разве это не здорово?
– Звучит здорово, но я поверю в это, только когда увижу этот журнал.
– Мэтт, ты такой пессимист.
– Совсем нет, – сказал он. – Все дело в Клэйборне. Я ему не верю. Уцепиться вроде бы не за что, так, на уровне интуиции. Но мои инстинкты меня никогда не обманывают. Вот почему, когда ты настаивала на финансовой поддержке его проекта, я советовал тебе не вкладывать много.
Отведя на секунду глаза от дороги, Мэтт взглянул на нее.
– Дело не в издании, – повторил он. – Проблема в издателе.
Тори скрестила руки и сжала губы. У него явно был пунктик в том, что касалось Дэйна и его друзей. Единственный способ заставить его изменить свое мнение – показать, насколько успешно движется предприятие. Но до этого ей придется набраться терпения.
