– Потому что они относятся к политикам как к шутам. И к тому же хотят продемонстрировать собственную важность. А для этого тоже надо держаться поближе к политике. Но на самом деле никто, кроме нескольких сумасшедших партийных активистов, не интересуется подробностями политических игр. Если, конечно, это не касается их лично. Я имею в виду такие вещи, как образование, социальные гарантии, подоходный налог.
– Тогда почему же ты занимаешься политикой?
Эндрю снова рассмеялся.
– Что ж, отвечу. Хотя все эти политические процедуры – сплошное занудство, все же в результате получаешь возможность действительно влиять на жизнь людей в этой стране.
Эндрю посмотрел на часы. Политика явно не входила в его планы на этот вечер. Он кивнул Луиджи, чтобы тот принес счет.
Когда Эндрю открыл перед Дейзи дверцу машины и пошел к месту водителя, у девушки буквально перехватило дыхание.
Эндрю включил зажигание, затем заглушил мотор и повернулся к ней.
– Еще не очень поздно. Моя квартира за углом. Не хочешь выпить бренди, прежде чем я отвезу тебя домой? Если ты правильно описала свое жилище, то моя квартира гораздо больше. Мы сядем в разных концах гостиной, и нас будет разделять целых пятнадцать футов.
Представив себе эту картину, Дейзи рассмеялась.
– Хорошо.
Эндрю снова включил зажигание.
Квартира Эндрю находилась в Итон-плейс, на третьем этаже. Лифта не было. Дейзи шла впереди Эндрю по мраморной лестнице с коваными железными перилами. Дейзи одолевал вопрос, о чем думает сейчас Эндрю. Если он шел ниже ступеньки на три-четыре, то глаза его были как раз на уровне ее бедер. Дейзи немного подташнивало. Но она была уверена, что дело не в обеде. Просто ее тошнило от напряжения – между ней и Эндрю явно что-то происходит. Их тянет друг к другу физически, сексуально. Карл как-то сказал ей, что между мужчиной и женщиной существуют силы притяжения и отталкивания, как в физике.
Весь вечер, хотя они беседовали о совершенно посторонних вещах, Эндрю думал – Дейзи это чувствовала – о том, чем же все-таки кончится сегодняшний вечер. Может, лучше всего было соврать прямо сейчас, что у нее месячные, тогда мысли обоих сразу переключатся на что-нибудь другое. Но Дейзи не стала этого делать.
Эндрю отпер обшитую деревянными панелями дверь и, пройдя через прихожую, зажег свет в гостиной.
В комнате было три больших окна, выходящих на Итон-плейс. Дейзи подняла глаза к люстре. Потолок был довольно высоким – футов, наверное, двенадцать. Над камином висело элегантное зеркало в золоченой раме. Конец восемнадцатого века? На полу лежал изрядно потертый, но великолепный кораллово-розовый с бирюзой персидский ковер. В комнате стояли обитый темно-зеленым бархатом диван и два довольно потертых, но, видимо, очень удобных кресла. Еще два кресла в викторианском стиле стояли у камина. На стене висел портрет женщины, в котором Дейзи узнала работу Огастеса Джона. Ей нравился этот художник, особенно романтический дух его ранних работ. Комната была выдержана в едином стиле, и это тоже нравилось Дейзи.
– Ты сам выбирал эти вещи? – поинтересовалась Дейзи.
– В основном да. Многое я привез из Лонг-Грин – это наш дом в Шропшире. Там все буквально забито разной мебелью. В другом конце прихожей – ванная. Если хочешь, можешь пойти подкраситься. Хотя, по- моему, и так хорошо.
Проходя по коридору, Дейзи заглянула в небольшую холостяцкую кухню, в кабинет Эндрю и только потом зашла в ванную.
Закрыв за собой дверь, Дейзи огляделась. Чернильно-синий кафель и темно-красные полотенца. Она нисколько не сомневалась, что их выбрала какая-нибудь женщина, сочтя вполне подходящими для квартиры холостяка. И снова Дейзи сделалось не по себе при этой мысли. Как там сказал про него Бен? «Он большой бабник, наш Эндрю. Вся беда в том, что быстро устает от одной женщины и прыгает в постель к другой».
Дейзи включила кран с холодной водой. Она прекрасно понимала, что глупо стесняться естественных вещей, но никак не могла отогнать от себя мысль, что они с Эндрю одни в квартире, и лучше ему не слышать, что здесь происходит. Затем Дейзи выложила содержимое сумочки на небольшую полочку рядом с раковиной и стала подкрашиваться. Приятно было делать это не торопясь. У Дейзи все дрожало внутри. Ничего-ничего, она просто выпьет немного бренди, а потом Эндрю отвезет ее домой.
Когда Дейзи вернулась в гостиную, Эндрю поднялся с одного из кресел, стоящих у камина.
– Бренди? Виски?
Дейзи остановилась около столика с напитками и стала внимательно изучать бутылки.
– Можно виски с содовой? Мне очень нравятся эти ваши сифоны. В Америке таких нет.
– Они очень удобные. Столько хватит?
– Да.
Вместо того чтобы отдать бокал Дейзи, Эндрю отнес его в другой конец комнаты и поставил на столик возле дивана.
– Я ставлю его сюда, – сказал он. – Ведь я же обещал, что нас будут разделять пятнадцать футов. Так ты чувствуешь себя в безопасности?
Дейзи рассмеялась. Усаживаясь на диван, девушка чувствовала радостное возбуждение. Эндрю вернулся в кресло.
– Вообще-то, – сказал Эндрю, – не думаю, что так будет очень удобно разговаривать. Можно я все-таки
