Она словно ступила в другой мир.
– Ты просила показать тебе портрет Гладстона, – вспомнил Эндрю. – Он вон там, у поворота лестницы.
Дейзи давно хотелось приехать как-нибудь пораньше и рассмотреть повнимательнее надписи на портретах премьер-министров. Интересно, в Белом доме тоже собраны портреты всех президентов США?
Посреди Белой гостиной стояли в ожидании последних гостей премьер-министр и американский вице- президент. Обменявшись приветствиями, все перешли в Голубую гостиную. Обе гостиные освещались роскошными хрустальными люстрами, в Голубой стояла мебель работы Чиппендейла. Среди гостей Дейзи узнала министра иностранных дел с женой и директора Национальной галереи. Эндрю завел разговор с кем-то из знакомых, а Дейзи вдруг почувствовала, что кто-то пристально наблюдает за ней. Она подняла глаза. В гостиной с колоннами стоял Карл Майер.
Дейзи знала, что Карл будет на этом обеде, еще до того, как прочла список приглашенных. Карл и Эндрю проводили сегодня утром совместное совещание на Ричмонд-террас. И все равно было удивительно неожиданно увидеть его среди этих величественных интерьеров. Карл поклонился. Дейзи едва заметно кивнула в ответ и снова повернулась к Эндрю, который оживленно беседовал с управляющим Английским банком.
– Кому-то из нас надо пойти разыскать Майеров, – сказал Эндрю.
– Я, кажется, заметила Карла в соседней комнате, – сообщила Дейзи.
– Тогда пойдем туда.
В гостиной было человек пятнадцать гостей, официанты разносили на серебряных подносах бокалы шампанского и виски с апельсиновым соком. Сначала Дейзи не увидела Карла. Но буквально через несколько секунд снова почувствовала, что на нее смотрят. Карл стоял у одной из колонн рядом с высокой женщиной в длинном красном платье с коротким рукавом и низким вырезом. Копна белокурых волос была стянута в тугой узел. Платье блондинки напоминало Дейзи наряд Кармен. Когда Харвуды подошли ближе, Дейзи отметила про себя, что женщина была, пожалуй, не красива, но очень элегантна и выразительна. А может, все-таки красива.
Карл Майер улыбнулся Эндрю и поцеловал в щеку Дейзи, а затем представил Харвудам свою жену.
– Это Джослин.
Пожимая руку женщины, Дейзи почувствовала, что Джослин источает враждебность, продолжая при этом улыбаться. Ну что ж, действие рождает противодействие. Еще Дейзи заметила, что у Джослин очень мелкие белые зубы.
Гостей пригласили в столовую. Премьер-министр попросил Дейзи проводить Карла Майера. Эндрю взял под руку Джослин.
Что ж, протокол есть протокол. Миссис Харвуд сидела между Карлом Майером и министром иностранных дел. Дейзи с удовольствием рассматривала интерьер столовой. Ей нравились высокие сводчатые потолки, напоминавшие украшенные глазурью пирожные. Стены были обшиты деревянными панелями цвета меда. С одной из стен на Дейзи смотрел огромный портрет герцога Веллингтона с алой шелковой лентой на груди.
Только когда подали второе, Дейзи удалось наконец поговорить с Карлом. Она почти сразу спросила о Джослин.
– Давно вы женаты? – спросила Дейзи, хотя прекрасно помнила дату женитьбы Карла, указанную в досье, которое показывал ей Эндрю в мае, после назначения Карла Майера министром обороны США. Она также запомнила, что он женился на «дочери мистера Эллиота Рэнделла, крупного нью-йоркского банкира». Дейзи училась в Рэдклиффе с одной из представительниц этого семейства. Может, это была одна из кузин Джослин? Дейзи не дружила с той девицей.
– Восемь лет, – ответил Карл на вопрос Дейзи. – Не думаю, что вы с Джослин очень понравились друг другу.
– Почему?
– Мы с Джослин очень подходим друг другу. Каждый из нас прекрасно дополняет другого.
Карл всегда начинал ответ на любой вопрос издалека, с предыстории, и к тому моменту, когда он собственно отвечал наконец на вопрос, собеседник уже успевал забыть, с чего начался их разговор. Слушая Карла, Дейзи вспомнила слова, сказанные когда-то Анджелой Брент: «Мы с Беном очень подходим друг другу».
– Джослин – богатая аристократка из Нью-Йорка, – продолжал Карл. – А я – еврей-иммигрант во втором поколении, который целиком и полностью сотворил себя сам. Джослин провела детство в великосветских гостиных, а я завоевал себе место в мире интеллектуалов. К тому же меня в любой момент могли вызвать в Вашингтон и назначить на ответственный пост, что в результате и произошло, но несколько позже, чем я предполагал. Так что я мог ввести Джослин в два совершенно новых для нее мира. Нам было что предложить друг другу.
– Но разве это равноценный обмен? Я поняла, что можешь предложить ты. Но неужели деньги Джослин имеют для тебя такое значение?
– Довольно большое значение, – подтвердил Карл. – Мне нравится наш дом в Джорджтауне и нью- йоркская квартира окнами на Центральный парк. Джослин сделала их такими, какие они есть, – и не только потому, что все это оплачено из ее денег, но и потому, что ей с детства привили вкус к таким вещам. То же самое могла бы сделать ты, Дейзи, – Карл снова, как во время визита в дом Харвудов, не сводил с нее глаз. – Хотя я никогда не рассчитывал, что отец даст тебе богатое приданое, если ты выйдешь за меня замуж.
– Мне никогда не собирались давать большое приданое, независимо от того, кого я выберу, – сказала Дейзи.
– Ты прекрасно понимаешь, что я имел в виду. Тебя воспитывали в роскоши среди высшего общества Филадельфии. Твоя семья не хотела зятя-еврея из семьи иммигрантов. А потом и ты разлюбила меня.
Дейзи смущенно сверлила взглядом тарелку. Пожалуй, Карл слишком подробно отвечает на ее вопрос.
