обратить внимание на Елену. Эта не очень шустра, но довольно сговорчива.
Гарри был потрясен. Он рассчитывал, что проблему можно уладить деньгами.
– Почему я должен иметь с ними какие-либо отношения, а не подарить им несколько сотен фунтов? – спросил он, ненавидя себя за то, что в его голосе прозвучал вопрос.
Мисс Сторбридж снова улыбнулась, и Глинд понял, почему ему так не нравится улыбка женщины, – это была улыбка с оттенком снисходительности.
– Я думаю, ваша светлость, что это очевидно. Я хочу для моих девочек обеспеченной и счастливой жизни. Что может быть лучше, спрашиваю я вас, чем сделать так, чтобы вы выбрали одну из них и сделали ее своей женой?
Во время этого разговора Вилли и Энди попробовали исчезнуть, но были остановлены твердой рукой Гарри, схватившего их за плечи.
– Моей женой? – почти заорал он. – Мадам, да вы, должно быть, сошли с ума!
Мисс Сторбридж энергично повернулась на каблуках и направилась к двери.
– Едва ли, ваша светлость, – не оборачиваясь, произнесла она. – В конце концов, вы должны рассмотреть все варианты. Вы же не можете убить четырех женщин, не вызвав подозрений, и вы не вправе выкинуть нас и допустить, чтобы мы рассказали нашу нелицеприятную историю о мести и грабеже любому, кто захочет ее выслушать. Я могу назвать сразу три газеты, которых заинтересует наше дело.
Она остановилась, повернулась и склонила голову в прощальном жесте.
– Я хочу пожелать вам хорошего дня, ваша светлость, поскольку предыдущий был утомительным. Я уже сообщила дворецкому Пинчу, что мисс Сомервилль и я будем ужинать вместе. Таким образом, вы можете не стесняться и показать своих сорванцов в любое время, начиная с этого момента и до завтра, без опасения навредить нашей женской чувствительности.
Глава 4
Трикси Сторбридж направилась в западное крыло. Голова высоко поднята, походка грациозна и в то же время решительна – весь ее вид выражал уверенность и самообладание. Даже старое унылое платье – проблему одежды она разделяла вместе с близнецами, которые не раз пускались из-за этого в слезы, – не могло испортить внешнее величие.
В глубине души Трикси Сторбридж вся дрожала от волнения. Его светлость был настолько внушительным, так отчаянно мужественным и столь неожиданно красивым! Трикси удивлялась, как она не растаяла от восторга и не превратилась в лужу в тот момент, когда увидела его. Гордясь своей способностью перехитрить любого человека, она была на мгновение ошеломлена проницательностью, которая проскальзывала сквозь гнев в темных глазах Глинда.
Трикси почти забыла, какие бывают глаза у собеседника. Она не встречала подобного взгляда с тех пор, как шесть лет назад умер ее любимый отец, школьный учитель, чья скоропостижная кончина оставила Трикси в мире, полном одиночества, и без гроша в кармане.
Это были долгие шесть лет, казавшиеся еще длиннее из-за тяжелой работы у разных людей, которую она вынуждена была выполнять в то время, не имея связей и рекомендаций. Она больше вытирала детские носы, чем открывала умы для света учения.
Трудная, как это виделось в настоящий момент, должность гувернантки-компаньонки двух мисс Сомервилль в течение двух последних лет была гигантским прыжком вверх в ее карьере. Красивые белокурые дочери Майлса Сомервилля скоро должны быть представлены обществу, и в обязанности Трикси входило подготовить девушек к этому событию.
Сама же Трикси мечтала, что однажды в освещенный свечами бальный зал войдет богатый, красивый пэр, заметит ее и, сраженный ее красотой, немедленно упадет на колени к ее атласным туфелькам. Но мечта растаяла как дым, когда Трикси узнала, кем на самом деле был Майлс Сомервилль и кем он не был.
Одним словом, он был аферист. Еще он был не очень любящим отцом. Пока девушкам не исполнилось восемнадцати лет, отец посещал их не чаще одного-двух раз в году. Фактически он так и не научился различать Евгению и Елену, чрезвычайно похожих друг на друга, чем не пренебрег бы любой любящий родитель. Он даже не умел разговаривать с ними по отдельности.
После их переезда из Дорсета в столицу Трикси в течение недели выяснила, что Майлс планировал использовать дочерей, чтобы набить собственные карманы, – весьма обычная уловка отцов, которую она считала отнюдь не похвальной.
Ведь он даже не представлял, что его дочери могли бы принести хороший доход на рынке невест. Неужели он никогда не слышал о красивых сестрах Ганнингс и их удивительном триумфе – неважно, что одна из них, в конечном счете, рано ушла из жизни в результате потребления мышьяка, чтобы поддержать красивый бледный цвет лица?!
О нет, он не планировал представить в свет Евгению и Елену, не предпринимал никаких усилий, чтобы пополнить ужасно истрепанный гардероб своих дочерей или познакомить их с приличными молодыми господами. Майлс Сомервилль не планировал тратить свои деньги на столь рискованное мероприятие, как ярмарка невест. И этот факт сразу же разрушил мечту Трикси встретить богатого и красивого пэра.
Неделю назад Трикси случайно обнаружила, подслушав под дверью, что Майлс Сомервилль приехал в Лондон для переговоров с каким-то джентльменом и намеревается продать дочерей за кругленькую сумму, не говоря ни слова о браке!
Прибытие герцога Глинда в Лондон нарушило планы Сомервилля. Такое непредвиденное обстоятельство Трикси воспринимала как подарок небес, потому что Сомервилль позорно сбежал, забрав все, что можно было украсть, – неважно, из собственного или из снятого дома. Своих бедных девочек он оставил заботиться о себе самостоятельно.
Этот последний поступок, в результате которого девочки остались без гроша, заставил Трикси принять решение вышвырнуть Сомервилля из их жизни. В связи с этим неосознанное вмешательство герцога Глинда женщина восприняла почти как благословение.
Без состояния, перспектив, таланта или большого ума, только с ошеломляющей красотой Евгения и Елена все еще могли быть проданы лицу, предлагавшему самую высокую цену, но с единственным различием – теперь не было посредника, Майлса Сомервилля.
