Гвидо провел языком по ее губам. Как Амелия и ожидала, его полные губы оказались мягкими, как у женщины. От него исходил запах табака и алкоголя. Амелия уловила также слабый аромат одеколона, используемого после бритья, когда поцеловала его подбородок. «Содержащий себя в полном порядке мужчина», – мысленно улыбнулась она. Это отличительная черта моделей. Музыканты, которых она приглашала к себе в постель, этим отнюдь не отличались, а вот модели… Их работа в том и заключалась, чтобы всегда выглядеть хорошо, и Гвидо определенно отвечал этому требованию. Амелия счастливо ткнулась лицом в его недавно вымытые волосы.
Руки Гвидо медленно перемещались по ее телу, скользили по узкой талии, плотно обтянутой «кошечкой». Левая его рука направилась к грудям, слегка коснувшись одного полного полушария. Амелия вздохнула от сладостного предвкушения, а затем от разочарования, поскольку рука снова убежала прочь. Положив руки на талию, Гвидо стал медленно покачивать тазом во время поцелуя. Выпуклость между его ног весьма быстро превратилась в полноценную эрекцию, восставший член явно стремился вырваться из заточения. Амелия протянула руку к ширинке, чтобы выпустить его наружу, однако была мягко, но решительно остановлена рукой Гвидо.
– Но я хотела… – запротестовала она.
– Еще рано, – сказал Гвидо. – Ты должна подождать.
На мгновение их взгляды встретились. Гвидо окончательно избавился от застенчивости, на его губах появилась озорная улыбка. Амелия позволила себе раствориться во взгляде его карих глаз, издала нервный смешок. Было так приятно потерять над собой контроль.
Пальцы Гвидо играли с шелковистой кисточкой на молнии костюма Амелии. Молния шла через все тело. Начиная от высокого воротника до самого лобка. До самой киски, которая прижималась к находящемуся в заточении твердому стволу. Амелия легонько провела свободной рукой по его ягодицам вплоть до того места, где начинались ноги. На нем не было ничего, кроме джинсов, теперь это стало ясно. Когда Гвидо начал осторожно тянуть за молнию, Амелия тихонько засмеялась, подумав, что не только он один не стал обременять себя нижним бельем.
Гвидо расстегнул молнию у горла и опустил голову, чтобы поцеловать обнажившийся треугольник тела. Амелия убрала длинные волосы, чтобы они не мешали поцелуям. Его бедра тем временем терлись о ее ноющий лобок, и она невольно постанывала от этих приятных прикосновений.
Молния поползла еще ниже. Когда Гвидо запечатлел поцелуй на ее груди, Амелия почувствовала, как ее клитор начал подергиваться, а между ног она ощутила теплую сырость. Кажется, эта сырость готова была просочиться сквозь тонкую ткань ее «кошечки». Она снова сделала попытку добраться до ширинки Гвидо, и, к ее раздражению, он снова оттолкнул ее руку.
Гвидо расстегнул ей молнию до живота. После этого, сидя на Амелии, стал осторожно снимать ее «кошечку» с плеч, покрывая плечи поцелуями. Действовал он мучительно медленно, как бы дразнил ее, и вот наконец обнажил ее груди.
Его губы растянулись в улыбке. Амелия невольно приподняла спину, чтобы представить ему груди под наилучшим углом.
Гвидо чуть отодвинулся, затем наклонился, и его губы соприкоснулись с соском. Крохотный розовый бутон уже успел набухнуть. Гвидо обвел его тугим острым языком, и Амелия издала легкий вздох.
– Да, – прошептала Амелия. – Это восхитительно…
Гвидо обратился к другому соску. Он уже тоже воспрянул, и Гвидо слегка сжал его зубами – один раз, второй, третий, пока Амелия не вскрикнула от жгучего, острого ощущения.
– Так больно? – спросил он, хотя в голосе его не чувствовалось особой тревоги.
– Нет, – выдохнула она, приподнимаясь навстречу Гвидо, подставляя грудь к его рту.
Гвидо стал лизать грудь, словно пробуя ее на вкус, скользя по-змеиному языком по теплой коже, одновременно усиливая давление своего тела на ее ноющий выпуклый лобок.
– Да сними ты свои джинсы! – взмолилась Амелия, пытаясь расстегнуть ему ширинку, в то время как он раздвинул ей молнию на «кошечке» настолько, что проглянули верхние завитки волос лобка. – Прошу тебя.
– Нет. – Он энергично покачал своей красивой головой, так что его черные кудри заволновались, словно листья на дереве.
– Кто здесь командует? – спросила Амелия.
– Я, – ответил Гвидо.
Амелия закрыла глаза, чтобы не видеть проказливой улыбки Гвидо, когда его рука скользнула под ее комбинезон и погладила лобок – о Господи! – так близко к ноющему похотнику. Близко – но недостаточно.
– Потрогай меня здесь, – пробормотала она, пытаясь сократить расстояние между его рукой и клитором и приподнимая таз навстречу руке. При этом ее бедра соприкоснулись, и она почувствовала, что между ног у нее совсем мокро, что влага начинает стекать по ляжкам.
Палец Гвидо дотронулся-таки до набухшего узелка наслаждения, который давно молил о внимании к нему. Гвидо шумно дышал, уткнувшись Амелии в шею. Амелия же отвернула лицо в сторону и закусила руку, чтобы заглушить стоны, когда прикосновения пальца Гвидо к истосковавшейся, ноющей плоти стали чаще и энергичнее.
– Быстрее, – шепнула она сквозь зубы.
Однако Гвидо решил изменить план действий. Приподняв ее за талию, он аккуратно стянул через бедра комбинезон, и Амелия оказалась совершенно голой.
– Я все думал: какой у тебя натуральный цвет волос? – не без подковырки произнес Гвидо, когда ему во всей красе открылся выпуклый лобок, украшенный огненно-красными волосами. У Амелии шумело в голове от испытываемых ею сладостных ощущений, чтобы воспринять его реплику как оскорбление. – Да и по длине они под стать. – Он слегка подергал их, тем самым еще более увеличивая сладострастие.
Амелия снова потянулась к ширинке Гвидо. Под джинсами явно обозначились контуры его эрекции. На сей раз Гвидо не стал протестовать. Он оказался перед ней на коленях. Амелия расстегнула пуговицы,
