на него. Меня предали. Англию предали. Наполеон победил.
– Что означает эта канонада?
– Город обезумел от радости. – Найджел заставил себя подняться на ноги, понимая, что от него дурно пахнет и вообще он похож на сумасшедшего. – Не можем же мы все время выигрывать! Но в этом мире нет ничего такого, от чего не излечила бы горячая ванна.
Фрэнсис поймала его взгляд и почти застенчиво улыбнулась.
– А горячая пища? Я надеялась, что у меня будут гости, и приготовила пудинг.
Через три часа Найджел уже был вымыт и переодет. Он побрился при помощи остро отточенного кухонного ножа и надел извлеченную из кладовой чистую рубашку. Он скорее выбросил бы свои брюки, чем надел их грязными. Поэтому их пришлось выстирать в ванне и просушить над плитой. Теперь брюки сильно пахли дымом, но это все же было лучше, чем вонь чулана.
Найджел уселся напротив Фрэнсис и принялся за овсяный пудинг. Он был отвратителен. Найджел смотрел, как она погружает ложку в желеобразную массу и с усилием глотает. При виде длинной изящной шеи девушки его охватило желание. Фрэнсис! Как рассказать ей о своих чувствах?
– Фрэнсис, если нам суждено выбраться отсюда…
Она перевела взгляд на зарешеченное окно, под потолком.
– Не нужно, Найджел.
– Что не нужно? Говорить о том, как я благодарен тебе и мне жаль, что я проиграл? Мою жизнь озаряет единственный светлый луч…
– Перестань!
Где-то наверху послышалось хлопанье крыльев. Найджел поднял голову. На решетке сидела галка, ее серебристый клюв поблескивал на фоне черных перьев. Круглый черный глаз глядел на Фрэнсис.
– Я кормила ее и учила говорить.
– Получилось?
Птица переступила с ноги на ногу, раскрыла клюв и издала хриплый крик: «Эк, эк».
– Да, – ответила Фрэнсис и улыбнулась ему. – Птицы – очень смышленые существа. Она уже знает свое имя. Разве ты не слышал? Она говорит «Джек».
Из коридора донесся шум, а затем звук шагов. Галка громко вскрикнула и улетела. Найджел заставил себя не думать о том, что сейчас творится в душе у Фрэнсис. У него есть обязанности. Он подвергает Фрэнсис опасности. Ничто не должно отвлекать его от мыслей, как спасти ее.
Фрэнсис наблюдала, как Найджел старается напустить на себя беспечный и независимый вид, словно собираясь надеть новое пальто. Она понимала, что это сейчас необходимо, но все равно подобная перемена пугала ее. Дверь открылась, и он лениво поднялся на ноги. Катрин была в голубом. Большие голубые перья у ее щек и изящного подбородка подчеркивали черноту ее огромных глаз.
– Найджел? Ты выглядишь бледным!
Он скрестил руки на груди и рассмеялся ей в лицо.
– Просто я стал печальнее и мудрее.
– Ты не жалуешься?
– Жалуюсь. Но причина моих жалоб – это ты, Катрин. Как долго я был вынужден дожидаться тебя! Входи, ради Бога, и пригласи своих подручных. Обещаю, я больше не буду нападать на них.
За ее спиной нерешительно топтался Лэнс. Вслед за ним в кухню вошли пятеро здоровенных мужчин и с совершенно бесстрастным лицом месье Мартин. Фрэнсис бросила быстрый взгляд на Найджела. Если он и удивился, то не подал виду.
– Боже милосердный, – произнес он. – Прямо как хозяйка гимнастического зала. Какая милая компания атлетически сложенных молодых людей! Или это пример полиандрии – курица со своим выводком петушков?
Щеки Катрин вспыхнули от гнева.
– Не надо, Найджел. Веди себя разумно. Англия разгромлена. Ты проиграл. Хочешь подробности? В четверг, как и планировалось, Наполеон вторгся в Бельгию у Шарлеруа. Застигнутые врасплох, войска Веллингтона и пруссаков оказались слишком растянутыми…
– Ты говоришь о разгроме армии союзников, как о стирке белья, Катрин.
Она усмехнулась, обнажив белые зубы.
– Да, они были рассеяны и разбиты, подобно тому, как ветер рвет в клочья одежду. В пятницу император уничтожил целую прусскую армию, а его маршалы разгромили англичан. Армии союзников рассеяны. Веллингтон мертв. Париж ликует.
Император вернется триумфатором. У тебя теперь нет выбора, Найджел. Присоединяйся к нам.
– А если я этого не сделаю?
– Ради всего святого, Риво, – шагнул вперед Лэнс. – После того, что произошло, мы никогда не сможем вернуться в Англию. Но у нас есть другое будущее – здесь, во Франции.
– Ты перешел на сторону противника гораздо быстрее, чем я предполагал, Лэнс.
Лэнс покраснел до корней волос.
– Нет, я по-прежнему люблю Англию. Но победа Наполеона была неизбежна. Катрин единственная из нас видела это. Если мы не хотим, чтобы это кровопролитие длилось вечно, мы должны помочь императору
