дальше по сумрачному, полупустому холлу второго этажа, где под тусклыми люстрами вальяжно расположились бильярдные столы – неотъемлемая дань ДК нынешнему времени в робких попытках выжить.
Потревоженное прошлое медленно выглядывало из всех щелей. Из небольшой сцены, заставленной дорогой аппаратурой, – Лиане сразу же вспомнились доморощенные комбики, которые большинство музыкантов собирали сами из всякого подручного материала, – из плотных, потертых бархатных штор, – когда-то они с Иваром, недолго думая, стащили одну такую, и потом оба щеголяли в обновках, сшитых своими же руками: черных бархатных штанах и такой же юбке, невообразимого фасона, – из копошащихся у пульта звукорежиссеров, – на всех концертах всегда зашкаливало звук, все свистело и фонило, и потные, уставшие, отыгравшие свою программу музыканты, громко матерясь, крыли звукачей на чем свет стоит и обещали после концерта набить им морду, – из тускло поблескивающего кусочками зеркал крутящегося под потолком шара, – когда-то они лепили эти кусочки на пластилин, предварительно разбив три небольших зеркала и потом долго парились, пытаясь подвесить это зеркальное убожество под потолок, шар получился очень тяжелым, и, в конце концов, рухнул, зацепив осколками барабанщика… Даже бар, находящийся прямо в зале, у дальней стены, напротив сцены не ломал общей картины: спиртное на подобных концертах было всегда, и какая собственно разница, из чего его пить – из пластиковых стаканчиков или прямо из горла пронесенной в гитарном кейсе бутылки…
Места для жюри были огорожены импровизированным барьером из стульев. У прохода дежурил амбалоподобный охранник – полная копия двоих, стоящих на входе в ДК. Лиана даже под страхом смертной казни не смогла бы отличить одного от другого. Ампира удобно расположилась в кресле, по-хозяйски похлопала рукой по соседнему.
— Присаживайся. В качестве жюри на подобных тусовках тебе вряд ли приходилось раньше бывать.
Невзрачный прыщавый парень с солидно поблескивающим на груди бейджем «Администратор» подобострастно склонился над Ампирой.
— Добрый вечер! Мы так рады, что вы согласились принять участие в нашем конкурсе…
— Давай без этих сантиментов, – поморщившись, перебила его Ампира. – Надеюсь, что все начнется вовремя?
— Конечно, конечно, – ничуть не обидевшись, заверил администратор. – Как только все жюри соберется…
— Кто-нибудь еще приехал? – осведомилась Ампира.
— Да, – фамилию известного рок-музыканта администратор выговорил со щенячьим благоговением в голосе. – Он сейчас в VIP-комнате, там для вас небольшой фуршет, если хотите, можете пока…
— Два двойных виски со льдом. Сюда, – распорядилась Ампира. – И принеси пепельницу.
Администратор моментально испарился.
Ампира придвинула к себе стул и закинула на него ноги.
— Располагайся. Чувствуй себя, как дома. Ровно в семь они, конечно, не начнут, начинать концерт вовремя – это дурной тон, но к половине восьмого, я надеюсь…
— Зачем тебе это нужно? – Лиана, наконец-то, опустилась в кресло, перестав оглядываться по сторонам: все происходящее, чем дальше, тем больше напоминало ей ожившую картинку прошлого, в которую не вписывалось только одно – присутствие в ней Ампиры, как главного действующего лица.
— Разве это плохо – помогать молодым талантам? – удивленно приподняла брови Ампира.
— Издеваешься?
— Ваше виски, – администратор поставил на столик, стоящий перед креслами два толстых стакана с виски и тяжелую, бронзовую пепельницу.
— Ваш виски, – поморщилась Ампира, бросила взгляд на пепельницу. – Прямо раритет какой-то… Переходящий никотиновый приз от товарища Сталина.
Администратор счел за лучшее бесшумно удалиться.
Ампира глотнула разом почти полстакана виски, вставила в любимый мундштук сигарету и закурила.
— Тебе все это очень знакомо, не так ли?
— Откуда ты знаешь? – Лиана наконец-то задала тот вопрос, который мучил ее с самого первого шага в стенах этого заведения.
— Достаточно было посмотреть на твое лицо. Бурное рок-н-ролльное прошлое в каком-нибудь Мухосранске со всеми вытекающими отсюда последствиями. Я не права?
— Права, черт возьми! – не удержалась Лиана. – Но ты не могла этого знать!!!
— Я говорила тебе, что я очень хороший психолог, – Ампира потянулась, словно сытая кошка. – Думаю, пока мы шли сюда, ты вдоволь назанималась духовной мастурбацией… Этакий глубоко проникающий трах прошлого с настоящим… В этом есть своя прелесть, наверное… Если бы ты могла видеть себя со стороны…
«Какого черта я сижу здесь и выслушиваю все эти гадости?!» – возмутилась про себя Лиана, ясно представив, как сейчас она выплеснет в самодовольное лицо Ампиры виски и покинет этот чертов ДК.
— А вот рукоприкладства не надо, – моментально подобралась Ампира. – Размахивание руками – удел слабых. По-моему, ты к этой категории человеков не принадлежишь.
Лиана подняла стакан, но вместо того, чтобы выплеснуть обжигающую жидкость на сидящую рядом Ампиру, вылила ее себе в рот. Почти всю. И поперхнулась. И закашлялась.
— Это с непривычки, – Ампира одобрительно сунула ей в губы свой мундштук. – Затянись поглубже, сейчас все пройдет.
Лиана сделала глубокий вдох и только тогда поняла, что в сигаретах Ампиры присутствует не только табак. То-то с самого начала этот запах показался ей приторным и смутно знакомым. Так в далекой ее юности пахли косяки с анашой… Самопальные самокрутки, которые забивались в выпотрошенные папиросы «Беломорканала», которые можно было купить в любом магазине за 22 копейки. Забивались умело и осторожно, чтобы не просыпать, не уронить ни единой крошки, а потом пускались по кругу или гонялись паровозом, до тех пор, пока в руках у последнего из желающих не оставался жалкий, обгоревший бумажный цилиндрик…
Ампира понимающе улыбнулась и убрала мундштук.
— Слушай, как там тебя! – окликнула она охранника. – Скажи этому вшивому администратору, что если через десять минут они не начнут все это свое безобразие, я сваливаю! И пусть принесет бутылку виски! – бросила она уже в спину удаляющемуся амбалу.
Через секунду прыщавый администратор оказался рядом и что-то просительно-извиняюще забубнил о том, что кто-то еще не подъехал, кто-то напился в VIP-комнате, кто-то не допродал билеты…
— Это не мои проблемы, – отрезала Ампира. – Мы договаривались на семь. Уже двадцать минут восьмого. Если через десять минут вся эта бодяга не начнется…
Администратор тут же уверил ее, что именно эти десять минут им и необходимы для того, чтобы все утряслось, и, водрузив на стол литровую бутылку виски, снова испарился.
— Блин, что за страна, – снова откинулась на спинку кресла Ампира. – Пока не нарычишь, пальцем не пошевельнут!
Лиана курила свою сигарету, отстраненно наблюдая, как двое организаторов подвели к соседнему креслу практически в ноль пьяного маститого рок-музыканта, который тут же попытался облапать Ампиру, но был моментально поставлен, вернее, посажен на место; как следом за ним в зоне жюри возник третий, чье лицо показалось Лиане смутно знакомым, она с трудом вспомнила, что видела его как-то на одном из каналов в третьесортной передаче о современном рок-н-ролле, где он, подобно Зевсу-громовержцу сметал с лица земли все и вся, явно претендуя на оригинальность и глобальность мышления; как зал перед сценой моментально наполнился людьми, в руках каждого из которых был обязательный пластиковый стаканчик, как погасили свет, и со сцены раздался первый гитарный аккорд…
«Они ведь будут стараться сейчас, будут играть для этого в дым пьяного старого пня, которому уже лет пять как нечего сказать даже самому себе, для этой стервозной имперской шлюхи, для этого озабоченного собственным ничтожеством критика… Они будут играть и надеяться, они верят, что от этих
