– Энтони Гарланд. А его отца зовут Томас Рекс Гарланд. Вероятно, ты о нем слышала.
Рейчел покачала головой:
– Что ж, может, этот Энтони и не был убийцей, но, судя по твоему рассказу, он настоящий подонок.
– Да. Хочешь взглянуть на него?
– Каким образом?
– У меня есть видеозаписи важнейших моментов. За последние тринадцать лет я трижды вызывал его на допрос. Каждое интервью записывалось на пленку.
– Она у тебя здесь?
Босх кивнул, сознавая, что Рейчел может показаться странным или неприятным, что дома он смотрит видеозаписи допросов.
– Я скопировал их на пленку. Принес домой, чтобы отсматривать, в последний период работы над делом.
– Тогда давай взглянем на парня.
Босх вылез из постели, натянул шорты и включил лампу. Вышел в жилую комнату и заглянул в шкафчик под телевизором. У него было несколько видеокассет с материалами расследований. Он нашел кассету с надписью «Гарланд» и понес ее в спальню, предварительно аккуратно закрыв шкафчик.
В спальне на комоде стоял телевизор с встроенным видеоплейером. Босх включил его, вставил кассету и сел на край постели с пультом в руке. Рейчел осталась под одеялом и, когда Босх запустил кассету, вытянула ногу и пощекотала пальцами его спину.
– Ты всех своих девушек так развлекаешь? Демонстрируешь им свои производственные методы?
Босх, обернувшись, ответил почти серьезно:
– Рейчел, мне кажется, ты единственный человек на свете, с которым я могу это делать.
Она улыбнулась:
– Ты меня озадачиваешь, Гарри Босх.
Он опять отвернулся к телевизору. На экране возникла картинка. Звук он отключил с помощью пульта.
– Первый эпизод от одиннадцатого марта девяносто четвертого. Прошло уже с полгода после исчезновения Жесто, и мы хватались за каждую соломинку. У нас не было улик для ареста Гарланда, но мне удалось убедить его прийти в участок и сделать заявление. Он не знал, что находится у меня под подозрением. Думал, будто просто пришел поговорить о квартире, где проживала его бывшая подружка.
На экране появилось зернистое изображение маленькой комнаты со столом, за которым сидели два человека. Один из них Гарри Босх, только много моложе, а другой – мужчина дет двадцати, с волнистой белокурой шевелюрой, в футболке с надписью «Лейкерс» поперек груди. Рукава плотно обтягивали бицепсы, на левом виднелась татуировка: черная колючая проволока, опоясывающая мышцу. Это и был Энтони Гарланд.
– Он явился по доброй воле. Пришел в таком виде, словно собирался на пляж. Тем не менее…
Гарри включил звук. На экране Гарланд оглядывал комнату с легкой улыбкой на лице.
«– Вот, значит, где это происходит, да? – спросил он.
– Что происходит?
– Ну, вы сами знаете, – с напускной скромностью улыбнулся сынок богатого папаши. – Где вы раскалываете плохих парней и они признаются вам во всех грехах.
– Иногда, – ответил Босх. – Но давайте поговорим о Мари Жесто. Вы ее знали?
– Нет, я уже сказал вам, что не знал ее. Никогда прежде не видел.
– Прежде чего?
– Прежде чем вы показали мне фото.
– Значит, если бы кто-нибудь сообщил мне, что вы ее все-таки знали, он бы солгал?
– Да. Кто наплел вам подобную чепуху?
– Но вы знали о пустующем гараже в „Хай-Тауэр“, не так ли?
– Да, но лишь потому, что моя девушка только что выехала из той квартиры. Только поэтому я знал, что место пустует. Это не означает, что я припрятал там машину. Послушайте, вы уже спрашивали меня обо всей ерунде, когда мы были в том доме. Я надеялся здесь услышать что-нибудь новенькое. Я арестован или как?
– Нет, Энтони, вы не арестованы. Я просто хотел, чтобы вы пришли и мы заново обсудили некоторые детали.
– Я уже обсудил с вами все детали.
– Но это было до того, как открылись новые подробности о вас и о ней. Теперь важно заново пройтись по тем же самым пунктам. Отразить в протоколе, по всей форме.
Лицо Гарланда мгновенно исказилось гневом. Он наклонился вперед над столом.
– Какие еще подробности? Какого черта вы мне тут заправляете? Я не имею с этим ничего общего. Я объяснял вам уже дважды. Почему вы не занимаетесь поисками настоящего похитителя? Того, кто это сделал?
Босх подождал, пока Гарланд успокоится.
– Может, потому, что я его нашел.
– Пошел ты вон! У тебя ничего на меня нет и быть не может. Я с первого дня твержу тебе это. Я не тот, кто тебе нужен!
Теперь уже Босх наклонился к Гарланду. Их лица находились совсем близко друг от друга, на расстоянии не более фута.
– Я помню, что ты твердил мне, Энтони. Но это было до того, как я съездил в Остин и поговорил с твоей девушкой. Она кое-что мне сообщила, и эти подробности вынуждают меня обратить на тебя больше внимания.
– Да пошла она! Она шлюха!
– Неужели? Если она такая, почему же ты разозлился, когда она тебя бросила? Почему ей пришлось спешно бежать от тебя? Почему ты не отпустил ее по-хорошему?
– Потому что меня не бросают! Это я бросаю! Ясно?
Босх выпрямился и кивнул:
– Ясно. Итак, со всеми подробностями, которые только можешь вспомнить, расскажи мне, что ты делал девятого сентября прошлого года. Куда ходил и кого видел».
…С помощью пульта Босх начал ускоренно проматывать ленту вперед.
– У него не оказалось алиби на то время, в которое, как мы были уверены, Мари похитили возле супермаркета. Но мы можем пропустить эту часть допроса, она очень длинная.
Рейчел уже сидела в постели, позади Босха.
– Что ты думаешь об этом субъекте? – спросил он.
Она пожала плечами:
– Выглядит как типичный богатый подонок. Но это еще не делает его убийцей.
– А вот это двумя годами позже. Юристы из фирмы его папочки выправили против меня ограничительный судебный приказ, и я получил право допрашивать сына только в присутствии адвоката. Здесь уже не так много интересного, но есть одна деталь, на которую я хочу, чтобы ты обратила внимание. Его адвокат на допросе – Деннис Фрэнк, компаньон Сесила Доббза, крупной адвокатской шишки из Сечури- Сити, который ведет дела Томаса Рекса, отца подозреваемого.
– Все крупные фигуры.
Босх замедлил перемотку, чтобы лучше рассмотреть, где на пленке начинается действие. На экране был Гарланд, сидящий за столом, а напротив него – незнакомый мужчина, наверное, адвокат. При быстрой перемотке было видно, как адвокат и его клиент многократно обменивались репликами, шепча друг другу что-то в ухо. Наконец Босх снизил скорость до нормальной и включил звук. Теперь на экране говорил адвокат Фрэнк:
