Я увидел ее и сразу решил, что должен ее захватить. Понимаете, это импульс. Я ничего не мог поделать, детектив.
– Вы приблизились к ней на парковке у конюшен?
– Да. Я подъехал на своем фургоне и остановился рядом с ее автомобилем. Она ничего не заподозрила. Парковка находится ниже по склону, чем Саншайн-Ранч. Вокруг никого не было, никто нас не видел. Идеальная ситуация. Мне будто сам Бог подсказал, что я могу ее заполучить.
– Что вы сделали?
– Я перешел в глубь фургона и открыл раздвижную дверь на другой стороне. С той стороны, где стояла она. У меня был нож. Я соскочил на землю и велел ей залезать внутрь. Она послушалась. С этой малышкой не было никаких хлопот. Все прошло гладко. Простая работа, ей-богу.
Казалось, няня докладывает вернувшимся родителям о поведении ребенка.
– Что потом? – спросил Босх.
– Я попросил ее снять одежду, и она подчинилась. Сказала, что сделает все, что я хочу, лишь бы я не причинил ей зла. Я согласился. Она сложила свои вещички очень аккуратно, словно думала, что ей придется опять надевать их.
Босх потер лоб. Самой трудной частью его работы являлись моменты, когда приходилось общаться с убийцей – воочию из первых рук воспринимать пересечение их страшного, извращенного мира с миром реальности.
– Продолжайте, – велел он.
– Ну, остальное вам известно. Мы позанимались сексом, но в этом она была не ахти. Не умела расслабиться. Поэтому я сделал то, что должен был сделать.
– Что именно?
Уэйтс посмотрел Босху в лицо:
– Я убил ее, детектив. Стиснул руками шею и сжимал все сильнее, наблюдая, как ее взгляд останавливается. Тогда я кончил.
Эти секунды были из тех, когда Босх чувствовал себя неадекватным как детектив, – моменты, когда его ужасала порочность, воплощающаяся в человеческом обличье. Он молча смотрел на Уэйтса, пока не раздался голос О'Ши:
– Так вы занимались сексом с трупом?
– Точно. Пока она была еще теплая. Я всегда говорю: женщина лучше всего, когда уже мертвая, но еще теплая.
Уэйтс кинул взгляд на Райдер, чтобы увидеть ее реакцию. Но Киз оставалась бесстрастной.
– Уэйтс! – крикнул Босх. – Ты ничтожный кусок дерьма!
Уэйтс презрительно фыркнул ему в лицо:
– Если это ваш лучший выпад, детектив Босх, тогда вам придется еще постараться. Потому что дальше для вас пойдет только хуже. Секс – это ничто. Мертвый он или живой, это вещь эфемерная. Но я забрал ее душу, а ее никто никогда не получит от меня обратно.
Босх посмотрел в раскрытый перед ним файл, но не увидел слов, напечатанных в документах.
– Двинемся дальше, – наконец произнес он. – Что вы сделали потом?
– Вычистил фургон. Я всегда держу пластиковые полотнища в задней части пикапа. Я завернул Мари Жесто и подготовил к погребению. Вышел и запер дверь. Одежду я перенес в ее машину. Забрал также ключи. Потом сел в ее автомобиль и отъехал на нем. Я подумал, это наилучший способ сбить полицию со следа.
– Куда вы двинулись?
– Вы знаете, куда я поехал, детектив. В «Хай-Тауэр». Там есть пустой гараж, которым можно воспользоваться. За неделю до этого я искал там работу, и управляющий обмолвился, что одна квартира пустует. Он даже показал мне ее, поскольку я сделал вид, будто интересуюсь.
– Он показал вам и гараж?
– Нет, просто упомянул о нем. По пути обратно я заметил, что гараж не заперт.
– Итак, вы завели в гараж машину Мари Жесто и спрятали.
– Точно.
– Кто-нибудь вас видел? Вы видели кого-нибудь?
– Нет. Я был осторожен. Не забывайте, я только что совершил убийство.
– А что с фургоном? Когда вы отправились обратно в Бичвуд, чтобы его забрать?
– Дождался вечера. Решил, что так будет лучше, ведь предстояло немножко покопать. Надеюсь, вы понимаете?
– На фургоне стояло название вашей фирмы?
– Нет, тогда еще не стояло. Я еще только начинал и особенно себя не афишировал. Работал в основном по рекомендациям. У меня не было городской лицензии. Все это пришло позже. Собственно, и сам фургон был другой. Не забывайте, это произошло тринадцать лет назад. С тех пор я обзавелся новым.
– Как вы добрались обратно, чтобы забрать свой фургон?
– На такси.
– Вы помните, какой фирмы?
– Не помню, потому что не я его вызывал. Когда я оставил машину в «Хай-Тауэр», то прошел пешком до ресторанчика, в который захаживал, живя на Франклин-авеню. Он называется «У Берда», никогда там не бывали? Хорошие жареные цыплята. В общем, пешком – это неблизкий путь. Я пообедал, и когда стемнело, попросил вызвать мне такси. Поехал на гору, к своему фургону, велел таксисту высадить меня у конюшен, чтобы он не догадался, что грузовичок мой. Убедился, что вокруг никого нет, спустился на стоянку и нашел славное уединенное местечко, чтобы посадить свой цветочек.
– И это место вы по-прежнему можете показать?
– Да.
– Вы вырыли яму?
– Вырыл.
– Какой глубины?
– Не очень глубокую.
– Чем вы ее копали?
– У меня была лопата.
– Вы всегда возите с собой лопату мыть окна?
– Нет. Я нашел ее возле конюшен, она была прислонена к сараю. Наверное, предназначалась для чистки стойл.
– Вы вернули ее обратно, когда закончили?
– Конечно, детектив. Я краду души, а не лопаты.
Босх опять посмотрел в лежащие перед ним документы.
– Когда вы в последний раз были на месте, где зарыли Мари Жесто?
– Более года назад. Обычно я каждый год езжу туда девятого сентября. Вы понимаете, отметить годовщину. В этом году я был занят. – Он добродушно улыбнулся. В этом году девятого сентября он находился в тюрьме.
Босх знал, что в общих чертах охватил все. Это должно свестись к тому, сможет ли Уэйтс проводить их к останкам, и к тому, подтвердят ли судебные эксперты его рассказ.
– После убийства наступил период, когда СМИ уделили много внимания исчезновению Мари Жесто, – произнес Босх. – Вы это помните?
– Конечно. Это стало мне хорошим уроком. Больше я уже никогда не действовал так импульсивно. Позже я стал осторожен в выборе своих цветочков.
– Вы ведь звонили детективам по данному делу?
– Да, звонил. Я сказал, что видел ее в супермаркете «Мейфэр» и она была одна.
– Зачем вы позвонили?
Уэйтс пожал плечами:
– Сам не знаю. Просто подумал, это будет занятно – напрямую поговорить с одним из тех, кто на меня охотится. Это были вы?
