Босх поспешно вышел из дома. Ранее он припарковал машину у тротуара, чтобы Рейчел, если придет, могла воспользоваться гаражом. Выходя из дверей, он заметил автомобиль, стоявший на противоположной стороне улицы. Этот автомобиль, серебристый внедорожник, привлек его внимание тем, что был припаркован в запретной зоне. В том месте не разрешалось ставить машины. Какой-нибудь другой автомобиль мог вынырнуть из-за поворота и столкнуться с тем, что был поставлен здесь.
Пока Босх оглядывал улицу, внедорожник вдруг, не включая фар, тронулся с места. Он двинулся в северном направлении и исчез за поворотом.
Босх быстро подошел к своей машине, запрыгнул в нее и тоже устремился к северу, за внедорожником. Он ехал так быстро, как только позволяли соображения безопасности. В течение четырех минут он проследовал по извилистой улице до светофора на пересечении с Малхолланд-драйв. Признаков внедорожника нигде не было; тот мог от перекрестка скрыться в любом из трех направлений.
– Черт!
Босх долго стоял у перекрестка, обдумывая только что увиденное и соображая, что бы это могло означать. Наконец решил: либо ничего, либо кто-то наблюдает за его домом и за ним самим. Босх решил пока оставить все как есть. Повернул налево и на безопасной скорости миновал Малхолланд-драйв до Кауэнга-Пасс. Он знал, что возле Ланкершима есть винный магазин. Гарри ехал туда, всю дорогу проверяя в зеркальце заднего обзора, нет ли за ним «хвоста».
26
На следующий день, примерно в девять двадцать утра у Босха появилась надежная ниточка. В архивах управления автотранспорта обнаружилась водительская лицензия на имя Роберта Фоксуорта, выданная 3 ноября 1987 года, в тот день, когда ему исполнилось шестнадцать лет и он по закону получал право на вождение. С тех пор данная лицензия никогда в Калифорнии не продлевалась, но при этом управление автотранспорта не располагало сведениями о кончине владельца прав. Это означало, что Фоксуорт либо переехал в другой штат и продлил права там, либо решил, что больше не хочет водить машину, либо сменил имя и фамилию. Босх склонялся к последнему варианту.
Адрес на лицензии 1987 года и явился той самой ниточкой. Место проживания Фоксуорта было прописано так: г. Лос-Анджелес, бульвар Уилшир, 3075, администрация по делам несовершеннолетних округа Лос-Анджелес. Иными словами, владелец лицензии находился под опекой округа, вероятно, в специальном изоляторе. То есть у него не было родителей или их лишили родительских прав, а ребенка передали на попечение округа. Указание административного учреждения в качестве адреса проживания означало, что парень либо проживал в одном из принадлежащих учреждению арестных домов для несовершеннолетних правонарушителей, либо, в рамках соответствующей программы, был помещен на воспитание в чужую семью. Босху все это было знакомо не понаслышке: в его собственной первой водительской лицензии стоял тот же адрес. Он тоже находился под опекой округа.
Выйдя из конторы управления автотранспорта на Спринг-стрит, Гарри почувствовал свежий прилив воодушевления. Он прорвался сквозь то, что вчера казалось безнадежным тупиком, и обратил его в весомый успех. Завибрировал его сотовый, и Босх ответил, даже не замедлив шага и не глянув на экран, надеясь, что звонит Рейчел и сейчас он поделится с ней доброй вестью.
Но это был Эйбл Пратт. Босху уже начинал надоедать его неусыпный надзор.
– Гарри, ты где? По домашнему мне никто не ответил.
– Еду навестить Киз. Вы не против?
– Конечно, нет, Гарри. Только ты обязан сообщать мне, где находишься.
– Один раз в день. Сейчас еще нет и десяти!
– Я хочу слышать твой голос каждое утро.
– А завтра, в субботу, я тоже должен у вас отмечаться? А в воскресенье?
– Не передергивай. Ты же понимаешь, я радею о твоей же пользе, стараюсь оградить от неприятностей.
– Конечно, шеф. Вам виднее.
– Как я понял, ты уже слышал последние новости.
Босх застыл на месте.
– Поймали Уэйтса?
– Нет… Если бы!
– Тогда что?
– Это передают по всем каналам. Тут все стоят на ушах. Вчера вечером в Голливуде похитили девушку, прямо с улицы. Затащили в фургон на Голливудском бульваре. Тамошний полицейский участок в прошлом году установил новые уличные камеры, и одна из них частично зафиксировала похищение. Я сам не видел, но, говорят, это Уэйтс. Он изменил внешность – побрил голову, кажется, – но уверяют, что это он. В одиннадцать часов состоится пресс-конференция, и там собираются показать эту пленку.
Босх почувствовал глухой удар в грудь. Он был прав насчет того, что Уэйтс не уехал из города. Теперь Босх жалел, что его догадка оказалась верной. Пока все это проносилось в голове, он понял, что по-прежнему думает о преступнике как о Рейнарде Уэйтсе. Пусть на самом деле он назывался Робертом Фоксуортом – Босх знал, что всегда будет воспринимать его как Уэйтса.
– Они засекли номерной знак фургона?
– Нет, знак был закрыт. Единственное, что сообщили, – якобы это «форд-универсал». Похожий на его прежний, но более старый. Слушай, мне пора. Просто хотел проверить, как ты там. Надеюсь, это уже последний день. ГППО скоро закончит, и ты вернешься к работе.
– Да, это было бы неплохо. Но подождите, во время своего признания Уэйтс заявил, что в девяностые годы у него был другой фургон. Может, разыскная спецгруппа просмотрит старые регистрационные записи управления автотранспорта и отыщет номерной знак фургона?
– Надо попробовать. Я им скажу. Держись ближе к дому, Гарри. И передай мой привет Киз.
– Непременно.
Босх закрыл телефон, радуясь, что удалось так удачно отделаться, сославшись на Киз. Но он также понимал, что начинает по-крупному врать Пратту, и это его не очень радовало.
Босх сел в машину и двинулся в сторону бульвара Уилшир. Звонок Пратта усилил в нем ощущение необходимости действовать быстро. Уэйтс украл еще одну женщину, а в его досье не содержалось никаких подсказок о том, убивает ли он своих жертв сразу или нет. Это означало, что последняя жертва могла до сих пор быть жива. Если поспешить, будет шанс спасти ее.
В помещениях и службах администрации по делам несовершеннолетних толпился народ, было тесно и шумно. Пришлось прождать перед справочно-архивным окном пятнадцать минут, пока удалось наконец добиться внимания служащей. Получив запрос и вбив данные в компьютер, она сообщила Босху, что у них действительно имеется досье на несовершеннолетнего правонарушителя Роберта Фоксуорта, родившегося 03.11.71, но для того, чтобы с ним ознакомиться, необходим судебный ордер.
Гарри лишь улыбнулся. Он так обрадовался существованию досье, что не стал расстраиваться из-за очередного облома, а просто поблагодарил служащую, сказав, что вернется с ордером.
Босх вышел из здания на солнечный свет. Он понимал, что находится на распутье. Морочить Пратту голову по телефону – это одно. Но обращаться к судье за ордером на обыск в архивах администрации по делам несовершеннолетних без одобрения полицейского управления – в первую очередь без одобрения непосредственного начальства – это означало бы напрямую подставиться. То есть открыто признать, что, наплевав на служебное предписание, проводит розыск и совершает проступок, чреватый увольнением.
Босх прикинул: он может передать имеющуюся у него информацию лейтенанту Рэндольфу из ГППО или временной опергруппе по поимке беглеца – пусть они этим и занимаются. А может, пуститься в незаконное расследование и принять на себя всю ответственность за грядущие последствия. Со времени возвращения из отставки Босх чувствовал себя меньше связанным нормами и правилами управления. Однажды он уже покидал службу и сознавал, что в случае необходимости сделает это вновь. Во второй раз будет даже легче. Конечно, не хотелось доводить до этого, но он знал, что сможет, если понадобится.
