Том 3

Поэтому главными конкурентами на выборах выступили три списка, по числу трех основных политических платформ: кадетов, большевиков и оборонцев (блок народников, меньшевиков, “Единства”). Беспартийные группы, выражающие собой политическую неопределенность и беспрограммность, при таком положении вещей неминуемо должны были сойти, и действительно сошли, на нет.

Избирателю предстояло сделать выбор:

Либо назад, за разрыв с пролетариатом, за “решительные меры” против революции (кадеты);

Либо вперед, за разрыв с буржуазией, за решительную борьбу с контрреволюцией, за дальнейшее развитие революции (большевики);

Либо за соглашение с буржуазией, за политику лавирования между революцией и контрреволюцией, т. е. ни назад, ни вперед (блок оборонцев — меньшевиков и эсеров).

Избиратель сделал выбор. Из 800 000 голосов за блок оборонцев высказалось свыше 400 000; за кадетов — немногим больше 160 000, причем ни в одном районе не получили они большинства; за большевиков — свыше 160 000, причем в наиболее пролетарском районе столицы, на Выборгской стороне, большевики получили абсолютное большинство. Остальное (незначительное) количество голосов распределилось между тридцатью “беспартийными”, “надпартийными” и всякими иными случайными группами и образованьями.

Таков ответ избирателя.

О чем же он говорит?

Первое, что бросается в глаза, — это слабость и немощность беспартийных групп. Сказка о беспартийной “природе” русского обывателя разоблачена выборами вконец. Политическая отсталость, питающая беспартийные группы, отошла, очевидно, в область прошлого. Массовый избиратель определенно стал на путь открытой политической борьбы.

Вторая особенность — это полное поражение кадетов. Как бы ни увертывались кадеты, они должны признать, что в первой открытой борьбе при свободе выборов они разбиты наголову, не получив в свое распоряжение ни одной районной думы. Еще не так давно кадеты считали Питер своей вотчиной. Они не раз писали в своих воззваниях, что Петроград “оказывает доверие только партии народной свободы”, при этом ссылались на выборы в Государственную думу по третьеиюньскому закону. Теперь окончательно выяснилось, что кадеты царствовали в Питере милостью царя и его избирательного закона. Стоило сойти со сцены старому режиму, и — кадеты мигом потеряли почву под ногами.

Короче: массовый демократический избиратель — не за кадетов.

Третья особенность — это выяснившийся несомненный рост наших сил, сил нашей партии. Членов нашей партии в Питере 23–25 тысяч; тираж “Правды” 90-100 тысяч, причем 70 000 приходится на один Питер; получили же мы голосов на выборах свыше 160 000, т. е. в семь раз больше количества членов партии и вдвое больше тиража “Правды” в Питере. И это при том адском вое и травле большевиков, которыми терроризировала обывателя почти вся так называемая печать от бульварных “Биржевки” и “Вечерки” до министерской “Воли Народа”[32] и “Рабочей Газеты”. Нечего и говорить, что при такой обстановке за нашу партию могли голосовать лишь наиболее стойкие, не поддающиеся “ужасам”, революционные элементы. Таковы, прежде всего, — вождь революции, пролетариат, давший нам преобладание в Выборгской думе, и затем, наиболее верные союзники пролетариата, революционные полки. Затем следует заметить, что свободные выборы привлекли к урнам свежие, не искушенные еще в политической борьбе, широкие слои населения. Это, прежде всего, женщины и потом десятки тысяч мелких чиновников, заполняющих министерства, а затем множество “мелкого люда”, ремесленников, лавочников и пр. Мы вовсе не рассчитывали и не могли рассчитывать, что эти слои сумеют теперь же порвать со “старым миром” и решительно стать на точку зрения революционного пролетариата. А ведь они, собственно, и решили судьбу выборов. Если они сумели отвернуться от кадетов, — а они это сделали, — то это уже большой прогресс.

Короче: массовый избиратель уже отошел от кадетов, но он еще не пришел к нашей партии, — он остановился на полдороге. Зато вокруг нашей партии уже сплотились наиболее решительные элементы: революционные пролетарии и революционные солдаты.

Массовый избиратель остановился на полдороге. И, остановившись, он обрел там, на полдорожье, достойного вождя — блок меньшевиков и социалистов-революционеров. Не разобравшийся в современном положении и путающийся между пролетариатом и капиталистами мелкобуржуазный избиратель, разуверившись в кадетах, естественно потянулся к окончательно запутавшимся и беспомощно лавирующим между революцией и контрреволюцией меньшевикам и соц. — революционерам. Подобный к подобному! В этом весь смысл “блестящей победы” блока оборонцев. В этом же — четвертая особенность выборов. Нет сомнения, что с дальнейшим ростом революции разношерстная армия блока неминуемо будет таять, отходя частью назад, к кадетам, частью — вперед, к нашей партии. Но пока… пока вожди блока могут утешать себя “победой”.

Наконец, пятая и последняя особенность выборов — последняя не по своему значению! — это то, что они конкретно поставили вопрос о власти в стране. Выборы окончательно выяснили, что кадеты — меньшинство, ибо они с трудом собрали 20 % голосов. Громадное большинство, более 70 %, за социалистов правого и левого крыла, т. е. за эсеров и меньшевиков и за большевиков. Говорят, что муниципальные выборы в Петрограде — прообраз будущих выборов в Учредительное собрание. Но если это верно, разве не чудовищно, что кадеты, составляющие незначительное меньшинство в стране, имеют громадное большинство во Временном правительстве? Как можно терпеть господство кадетов во Временном правительстве при явном недоверии большинства населения к кадетам? Не это ли несоответствие является причиной того нарастающего недовольства Временным правительством, которое все чаще прорывается в стране?

Не ясно ли, что дальнейшее сохранение этого несоответствия и неразумно и недемократично?

“Бюллетени Бюро печати при ЦК РСДРП” № 1, 15 июня 1917 г.

Подпись: К. Сталин

Ко всем трудящимся, ко всем рабочим и солдатам Петрограда [июнь 1917 г. ][33]

Товарищи!

Тяжелые испытания переживает Россия.

Война, уносящая неисчислимые жертвы, все еще продолжается. Ее намеренно затягивают наживающиеся разбойники, кровопийцы-банкиры.

Промышленная разруха, вызванная войной, ведет к приостановке заводов, к безработице. Ее намеренно обостряют жадные до сказочных барышей локаутчики-капиталисты.

Недостаток припасов, вызванный войной, становится все более угрожающим. Дороговизна душит городскую бедноту. А цены все растут во имя прихотей мародеров- спекулянтов.

Зловещий призрак голода и разорения носится над нами…

В то же время надвигаются черные тучи контрреволюции.

Третьеиюньская Дума, помогавшая царю угнетать народ, требует теперь немедленного наступления на фронте, — для чего? Для того, чтобы потопить в крови добытую свободу в угоду “союзным” и русским грабителям.

Государственный совет, поставлявший царю министров-вешателей, плетет в тиши предательскую петлю, — для чего? Для того, чтобы в удобную минуту накинуть ее на шею народу в угоду “союзным” и русским угнетателям.

А Временное правительство, поставленное между царской Думой и Советом депутатов, с 10 буржуа в