некоторыми ее полуменьшевистскими членами.
Но эту уступку оппозиция сопровождает такой оговоркой, которая может устранить в будущем возможность всякого перемирия и всякого мира. Они говорят, что в стране есть у некоторых элементов тенденция к реставрации, тенденция к термидору. Но этого никто никогда не отрицал. Раз есть антагонистические классы, раз классы не уничтожены, конечно, попытки реставрировать старые порядки всегда будут. Но не об этом шел у нас спор. Спор идет о том, что оппозиция в своих документах делает выпады против ЦК, а стало быть и против партии насчет термидорианства. Нельзя отделять ЦК от партии. Нельзя. Это глупо. Только антипартийные люди, не понявшие основных элементарных предпосылок организационной стройки Ленина, только такие люди могут полагать, что можно отделить ЦК, да еще наш ЦК, от партии.
Но оппозиция сопровождает свои уступки оговорками, о которых я говорил. А такие оговорки дают в руки оппозиции некоторое запасное оружие, которое она использует при случае для новых нападений на партию.
Конечно, смешно говорить о термидорианстве ЦК. Скажу больше: это глупо. Я думаю, что в эту глупость сама оппозиция не верит. Но это нужно ей, как жупел. Потому что, если бы оппозиция верила в это дело, то, конечно, она должна была бы объявить прямую войну нашей партии и нашему ЦК, а между тем она уверяет, что хочет мира в партии.
Так вот вам по второму пункту тоже запасное оружие в руках оппозиции для того, чтобы потом произвести новое нападение на ЦК. Это тоже надо запомнить, товарищи, при всяких условиях. Выведем ли мы лидеров оппозиции из ЦК, или не выведем, все равно это запасное оружие в основном вопросе о термидоре у них остается в руках, и партия должна принять теперь же все меры к тому, чтобы ликвидировать оппозицию, если она вновь возьмется за это антипартийное оружие.
Третий вопрос — о расколе в компартии Германии, об антиленинской и раскольничьей группе Рут Фишер и Маслова.
Странная беседа вчера была у нас в комиссии. С большим трудом, — с большим, — после ряда речей, оппозиционеры нашли в себе мужество сказать, что, подчиняясь решению Коминтерна, — не по убеждению, а подчиняясь решению Коминтерна, — они согласны признать недопустимость организационной связи с этой антипартийной группой. Я предлагал: “организационная связь и поддержка этой группы”. Троцкий говорил: “вот этого не надо, мы этого не можем принять; неправильно было решение Коминтерна, когда их исключили; я буду добиваться того, чтобы их приняли вновь в партию, — этих самых Рут Фишер и Маслова”.
Что это значит? Посудите сами. До чего у людей выветрилось из головы элементарное понятие о партийности!
Сегодня, скажем, ВКП(б) исключает из партии Мясникова, известного всем вам своей антипартийностью. Завтра Троцкий приходит и говорит: “я не могу отказаться от поддержки Мясникова, потому что решение ЦК неправильно, но я готов порвать с ним организационные связи, как вы мне приказали”.
Завтра исключают группу “рабочей правды”, [37] тоже известную вам своей антипартийностью. Троцкий выходит и заявляет: “я не могу отказаться от поддержки этой антипартийной группы, потому что вы ее неправильно исключили”.
Послезавтра ЦК исключает Оссовского, потому что он враг партии, — это вам известно хорошо. Троцкий заявляет нам, что исключение это неправильно, и он не может отказаться от поддержки Оссовского.
Но ежели партия, ежели Коминтерн, обсудив подробно вопрос о таких-то лицах, в том числе и о Рут Фишер и о Маслове, ежели эти высокие учреждения пролетариата решают вопрос о том, что таких людей надо исключить, а Троцкий, несмотря на это, не отказывается поддерживать исключенных и впредь, — что же тут получается? Где у нас партия, Коминтерн? Есть ли они у нас? Выходит, что для Троцкого не существует ни партии, ни Коминтерна, — существует лишь личное мнение Троцкого.
Ну, а что если не только Троцкий, но и другие члены партии захотят поступать так же, как Троцкий? Ясно, что эта партизанщина, эта атаманщина поведет лишь к уничтожению партийности. Не будет больше партии. Но будут личные мнения отдельных атаманов. Вот чего не хочет понять Троцкий.
Почему оппозиция не согласилась отказаться от поддержки антикоммунистической группы Маслова — Рут Фишер? Почему лидеры оппозиции не согласились принять нашу поправку на этот счет? Потому, что они хотят оставить у себя третье запасное оружие в руках для нападения на Коминтерн. Это тоже надо иметь в виду.
Будет ли у нас соглашение с ними, или не будет, будут ли они выведены из ЦК, или не будут, — все равно, это запасное оружие остается у них в руках для будущего нападения на Коминтерн.
Четвертый вопрос — о роспуске фракций. Мы предлагаем сказать, честно и прямо: “безусловно распускается фракция”. Лидеры оппозиции отказываются это сказать. Вместо этого они говорят: “уничтожить элементы фракционности”, но добавляют: “элементы фракционности, которые сложились на основе внутрипартийного режима”.
Вот вам и четвертая оговорочка. Это тоже запасное оружие против нашей партии и ее единства.
Что хотели сказать оппозиционеры, не соглашаясь принять формулировку, предлагающую немедленный роспуск фракции, которая у них есть, которая на днях собирается созвать свою нелегальную конференцию здесь, в Москве? Это значит, что они хотят оставить за собой право о впредь устраивать демонстрации на вокзале, — дескать, режим виноват, мы были вынуждены устроить еще одну демонстрацию. Это значит, что они хотят сохранить за собою право и впредь нападать на партию, — дескать, режим заставляет нападать. Вот вам еще одно запасное оружие, которое они оставляют себе.
Все это должен знать и помнить объединенный пленум ЦК и ЦКК.
Беседа с первой американской рабочей делегацией 9 сентября 1927 г
Но Ленин не был только лишь исполнителем учения Маркса — Энгельса. Он был вместе с тем продолжателем учения Маркса и Энгельса.
Что это значит?
Это значит, что он развил дальше учение Маркса — Энгельса применительно к новым условиям развития, применительно к новой фазе капитализма, применительно к империализму. Это значит, что, развивая дальше учение Маркса в новых условиях классовой борьбы, Ленин внес в общую сокровищницу марксизма нечто новое в сравнении с тем, что дано Марксом и Энгельсом, в сравнении с тем, что могло быть дано в период доимпериалистического капитализма, причем это новое, внесенное Лениным в сокровищницу марксизма, базируется целиком и полностью на принципах, данных Марксом и Энгельсом.
В этом смысле и говорится у нас о ленинизме, как марксизме эпохи империализма и пролетарских революций.
Вот несколько вопросов, в области которых Ленин дал нечто новое, развивая дальше учение
