Том 17

Троцкого) имеют своим источником одну и ту же питательную среду — лагерь правых. Эти господа хотели, очевидно, поставить военных людей Кондратьевым — Громанам — Сухановым. Кондратьевско-сухановская- бухаринская партия, — таков баланс. Ну и дела…

Покончить с этим делом обычным порядком (немедленный арест и пр.) нельзя. Нужно хорошенько обдумать это дело. Лучше было бы отложить решение вопроса, поставленного в записке Менжинского, до середины октября, когда мы все будем в сборе.

Поговори об этом с Молотовым, когда будешь в Москве.

Военно-исторический архив. 1997. Вып. 1. С. 247–248.

ПРИМЕЧАНИЕ

Поводом к этому письму послужила посылка В.Р. Менжинским Сталину показаний арестованных командиров, снабженная следующим комментарием: “… Арестовывать участников группировке поодиночке — рискованно. Выходов может быть два: или немедленно арестовать наиболее активных участников группировки, или дождаться Вашего приезда, принимая пока агентурные меры, чтобы не быть застигнутым врасплох. Считаю нужным отметить, что сейчас все повстанческие группировки созревают очень быстро и последнее решение представляет известный риск”.

См. также: Письмо В.М. Молотову 23 октября 1930 года.

Письмо Н.С. Аллилуевой 24 сентября 1930 года

Татька!

Получил посылку от тебя. Посылаю тебе персики с нашего дерева.

Я здоров и чувствую себя, как нельзя лучше. Возможно, что Уханов видел меня в тот самый день, когда Шапиро поточил у меня восемь (8!) зубов сразу, и у меня настроение было тогда, возможно, неважное. Но этот эпизод не имеет отношения к моему здоровью, которое я считаю поправившимся коренным образом.

Попрекнуть тебя в чем-либо насчет заботы обо мне могут лишь люди, не знающие дела. Такими людьми и оказались в данном случае Молотовы. Скажи от меня Молотовым, что они ошиблись насчет тебя и допустили в отношении тебя несправедливость. Что касается твоего предположения насчет нежелательности твоего пребывания в Сочи, то твои попреки так же несправедливы, как несправедливы попреки Молотовых в отношении тебя. Так, Татька.

Я приеду, конечно, не в конце октября, а много раньше, в середине октября, как я и говорил тебе в Сочи. В видах конспирации я пустил слух через Поскребышева о том, что смогу приехать лишь в конце октября. Авель, видимо, стал жертвой такого слуха. Не хотелось бы только, чтобы ты стала звонить об этом. О сроке моего приезда знают Татька, Молотов и, кажется, Серго.

Ну, всего хорошего.

Целую кепко ного.

Твой Иосиф.

24/IX-30

P.S. Как здоровье ребят?

Иосиф Сталин в объятиях семьи. Из личного архива. С. 32–33.

АП РФ Ф. 45. Оп. 1. Д. 1550. Л. 43–45.

Письмо В.М. Молотову 28 сентября 1930 года

Вячеслав!

1) Получил ли мое письмо от 22/IХ? Я его послал через Ягоду. Там я писал между прочим о создании “Комиссии Исполнения”. Я думаю, что, если бы Серго отказался почему-либо от поста председателя в этой комиссии, этот пост пришлось бы взять тебе, а Серго мог бы быть твоим замом по линии проверки исполнения. Я считаю такую комиссию абсолютно необходимой, как меру для оздоровления наших аппаратов и борьбы с бюрократизмом, который прямо заедает нас.

2) Но “Комиссия Исполнения” охватывает лишь одну сторону дела, направленную своим острием против бюрократизма наших аппаратов. Чтобы полностью поставить на рельсы дело нашего строительства, нужно охватить еще другую сторону дела. Я говорю о “текучести” на предприятиях, о “летунах”, о трудовой дисциплине, об уменьшении кадров постоянных рабочих, о соцсоревновании и ударничестве, об организации рабочего снабжения. Сейчас дело обстоит так, что одни из рабочих работают честно, по принципу соревнования, другие (большинство) безалаберничают и “летают”, причем вторые снабжаются так же (если не лучше), как и первые, пользуются теми же привилегиями по отпускам, санаторному отдыху, страхованию и т. д., что и первые. Разве это не безобразие? Ведь этак можно подорвать всякую реальную базу соцсоревнования и ударничества! В добавление к этому безобразию мы то и дело вырываем из производства (“выдвижение”!) всех сколько-нибудь инициативных рабочих и отдаем их куда-нибудь в канцелярию, где они умирают от скуки в непривычной им среде, опустошая, таким образом, состав кадровых рабочих в производстве, т. е. опять же подрываем базу соревнования, ослабляя армию последнего.

Терпеть дальше такие порядки — значит идти против интересов социалистического строительства.

Что предпринять? Нужно:

а) Сосредоточить средства снабжения рабочих в основных, решающих районах (особый список) и соответственно перестроить в этих районах кооперативные и торговые организации (а если понадобится — сломать их и поставить новые) по принципу быстрого и полного снабжения рабочих, взяв эти районы под особое наблюдение членов ЦК (особый список);

б) Выделить на каждом предприятии ударников и снабжать их полностью и в первую очередь как продуктами питания и мануфактурой, так и жилищами, обеспечив им все права по страхованию полностью;

в) неударников разбить на две категории, на тех, которые работают на данном предприятии не меньше года, и тех, которые работают меньше года, причем первых снабжать продуктами и жилищами во вторую очередь и в полной мере, вторых — в третью очередь и по урезанной норме.

Насчет страхования от болезни и т. д. повести с ними, примерно, такой разговор: ты работаешь на предприятии меньше года, ты изволишь “летать”, — изволь-ка получать в случае болезни не полную зарплату, а, скажем, 2/3, а те, которые работают не меньше года, пусть получают полную зарплату. И т. д. в этом роде.

г) Воспретить выдвижение рабочих от станка во все и всякие аппараты, поощряя их выдвижение лишь по