Примечание.
Бесспорные заслуги Г.К. Жукова как полководца, как заместителя Верховного Главнокомандующего периода Великой Отечественной войны были по достоинству оценены Родиной. Звание Маршала Советского Союза, трижды Героя Советского Союза (таких в стране было только трое: помимо Жукова лишь летчики А. Покрышкин и И. Кожедуб), два ордена «Победа» — лишь то немногое, что видно невооруженным глазом. Труднее рассмотреть свойства деятеля как человека и политика. А они, увы, не раз подводили маршала.
Назначенный командующим войсками Одесского военного округа, Жуков попал под огонь партийной критики с морально-бытовой стороны.
Дело в том, что уже вскоре после победы партия была вынуждена бороться с фактами приобретательства, с жаждой трофейного обогащения, или, как тогда говорили, «имущественным обрастанием» в среде самих победителей. Пораженной этим недугом оказалась часть партийно- хозяйственного актива и военных. Не устоял и маршал, вывезший из Германии для своей семьи семь вагонов мебели. В разоренной войной стране приходилось мириться с потоком посылок рядовых и офицеров своим родным и близким из-за границы. Это были бедные люди, старавшиеся помочь бедным. Что же касается заведомо обеспеченных, которым Советская власть, ввиду их высокой квалификации и достижений, создавала исключительные условия, то их «хватательные инстинкты» Сталин, — человек, равнодушный к личной собственности, — воспринимал с откровенным презрением.
20 января 1948 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «О т. Жукове Г.К., Маршале Советского Союза», в котором говорилось:
«ЦК ВКП(б), заслушав сообщение комиссии в составе тт. Жданова, Булганина, Кузнецова, Суслова и Шкирятова, выделенной для рассмотрения поступивших в ЦК материалов о недостойном поведении командующего Одесским военным округом Жукова Г.К., установил следующее.
Тов. Жуков в бытность главнокомом группы советских оккупационных войск в Германии допустил поступки, позорящие высокое звание члена ВКП(б) и честь командира Советской Армии. Будучи полностью обеспечен со стороны государства всем необходимым, тов. Жуков злоупотреблял своим служебным положением, встал на путь мародерства, занявшись присвоением и вывозом из Германии для личных нужд большого количества различных ценностей.
В этих целях т. Жуков, давши волю безудержной тяге к стяжательству, использовал своих подчиненных, которые, угодничая перед ним, шли на явные преступления, забирали картины и другие ценные вещи во дворцах и особняках, взломали сейф в ювелирном магазине в г. Лодзи, изъяв находящиеся в нем ценности, и т. д.
В итоге всего этого Жуковым было присвоено до 70 ценных золотых предметов (кулоны и кольца с драгоценными камнями, часы, серьги с бриллиантами, браслеты, броши и т. д.), до 740 предметов столового серебра и серебряной посуды и сверх того еще до 30 килограммов разных серебряных изделий, до 50 дорогостоящих ковров и гобеленов, более 600 картин, представляющих большую художественную ценность, около 3700 метров шелка, шерсти, парчи, бархата и др. тканей, свыше 320 шкурок ценных мехов и т. д.
Будучи вызван в комиссию для дачи объяснений, т. Жуков вел себя неподобающим для члена партии и командира Советской Армии образом, в объяснениях был неискренним и пытался всячески скрыть и замазать факты своего антипартийного поведения.
Указанные выше поступки и поведение Жукова на комиссии характеризуют его как человека, опустившегося в политическом и моральном отношении.
Учитывая все изложенное, ЦК ВКП(б) постановляет:
1. Признавая, что т. Жуков Г.К. за свои поступки заслуживает исключения из рядов партии и предания суду, сделать т. Жукову последнее предупреждение, предоставив ему в последний раз возможность исправиться и стать честным членом партии, достойным командирского звания.
2. Освободить т. Жукова с поста командующего Одесским военным округом, назначив его командующим одним из меньших округов.
3. Обязать т. Жукова немедленно сдать в госфонд все незаконно присвоенные им драгоценности и вещи» (
Впрочем, опала Жукова, на этот раз назначенного командующим войсками «глубинного» Уральского военного округа, была недолгой. Признаком начала его «реабилитации» историк Ю.Н. Жуков считает включение маршала наряду с Молотовым в правительственную делегацию на празднование Дня Возрождения Польши (июль 1951 года) (См.: Сталин: тайны власти. С. 560), позднее Жуков избирался делегатом XIX съезда ВКП(б) и вошел в состав ЦК КПСС (1952).
Несомненен факт следования Жукова после смерти Сталина в кильватере Хрущева, оказание им последнему активной поддержки своим армейским авторитетом на крутых виражах политики. Таких виражей можно назвать по меньшей мере три. Первый — это роль, сыгранная Георгием Константиновичем при аресте Берии в июне 1953 года. Второй — солидарность маршала с развенчанием Сталина после XX съезда КПСС, выразившаяся в усердии не по разуму: вознамерившись выступить на эту тему на очередном Пленуме ЦК, Жуков послал свою речь, выдержанную в духе известной тенденции, Хрущеву. Маршалу повезло. Пленум не состоялся, однако текст, извлеченный из архива, все же был потом опубликован.
Наконец, третьим рискованным моментом в политической судьбе Хрущева был июньский (1957 года) Пленум ЦК КПСС, когда он удержался у власти только благодаря действиям Жукова, опиравшегося на военные округа, и аппарата МГК (Е.А. Фурцева).
Все три эпизода сопоставимы по структуре, динамике и содержанию с политическими переворотами. Окончательно судить об этом пока рано, но игнорировать специфическое отношение к Жукову «демократов» нельзя. Прославление «Маршала Победы» в связи с 50-летием окончательного разгрома гитлеровской Германии (1995) помогло ельцинским властям «опустить» роль Коммунистической партии и Сталина, роль самого народа в Великой Отечественной войне, затенить подвиги «сталинского Суворова» К.К. Рокоссовского, всей блестящей плеяды военачальников той тяжкой страды. Жукову возвели памятник близ Кремля, в его честь учреждены орден и медаль. В свое время Жукову пришлось не раз горько пожалеть в связи с тем, что он позволил авантюристу Хрущеву воспользоваться его славным именем, но и нынешней своей славе он как коммунист вряд ли был бы рад.
Выступление на заседании Оргбюро ЦК ВКП(б) по вопросу о кинофильме “Большая жизнь” 9 августа 1946 года
Мы смотрели этот фильм, смотрели и его первую серию. Первая серия лучше, хотя тоже вызвала критику. Я сейчас по ассоциации сличаю этот фильм с фильмом «Иван Грозный» Эйзенштейна (вторая серия) и с фильмом Пудовкина «Адмирал Нахимов». Получается общее впечатление, что постановщики и режиссеры очень мало работают над предметами, которые хотят демонстрировать, очень легко относятся к своим обязанностям. Я бы сказал, что иногда эта легкость доходит до преступности. Люди предмет не изучают, дело не представляют, а пишут сценарий. Это недобросовестное отношение.
Возьмите хороших постановщиков, режиссеров, того же американца Чарли Чаплина. Два-три года человек молчит, усиленно работает, добросовестно изучает технику, детали дела, потому что без деталей никакое дело не может быть изучено, и хорошего фильма без деталей сделать нельзя. Детали надо изучать. И вот хорошие постановщики, режиссеры годы работают над фильмом, два-три-четыре года, потому что очень щепетильно и добросовестно относятся к своему делу. У нас есть, например, поэты, которые в месяц могут две поэмы написать, а вот возьмите Гете, он 30 лет работал над «Фаустом», до того честно и добросовестно относился к своему делу. Легкое отношение к делу со стороны авторов некоторых произведений является основным пороком, который приводит режиссеров и постановщиков к выпуску таких фильмов. Взять хотя бы фильм «Адмирал Нахимов». Пудовкин — способный постановщик и режиссер, дело знает, но на этот раз не удосужился как следует изучить дело. Он решил так: я — Пудовкин, меня знают, напишу и публика «глотнет», всякий фильм будут смотреть. Изголодались люди, любопытства,
