болтают очень много, никакой базы у нас для продуктообмена не будет.
Некоторые работники из Госбанка толкуют о том, что от такой реформы мы выиграем в деньгах. По- моему, это неверно, это чепуха. Неверно, будто бы мы получим два или даже три миллиарда. Наркомфин высчитывает, люди думают, что рабочие будут покупать столько же хлеба, сколько покупали пайкового. Это неверно. Пайковой хлеб делал то, что рабочие и служащие набирали родственников, приписывали их карточки и половину хлеба продавали. Теперь двух цен не будет. Набирать им родственников незачем. Теперь на деньги надо покупать. Они экономнее будут расходовать деньги и купят меньше.
Если взять промышленные пункты — Москву, Ленинград, Харьков, Киев, Баку и т. д., где имеются действительно более или менее квалифицированные рабочие, — люди со вкусом, которые умеют жить, зарабатывают как следует, они будут меньше хлеба покупать, потому что теперь нужно считать на деньги, не то что раньше, когда даром покупали. Стало быть, на этом мы проигрываем. Цена на хлеб повышается с точки зрения пайковой цены, Но, во-первых, мы это возмещаем, хотя не полностью, — возмещаем минимум на 3/4, во-вторых, рабочие станут покупать меньше хлеба, значит минус унас. А наши банковики считают, что рабочий столько же будет покупать. Неверно это. Он будет покупать меньше.
Кто будет больше покупать? Те рабочие и служащие, которые в провинции живут, которые не 800 граммов хлеба получали, а меньше и прикупали коммерческий хлеб. Они-то и выигрывают, ибо платили полтора рубля, а теперь будут платить один рубль или 90 копеек. Они будут покупать больше, но по цене меньшей, чем за коммерческий хлеб. Эти люди жили коммерческим хлебом. Теперь они, может быть, вдвое больше будут хлеба брать, но по низкой цене, по рублю или по 90 копеек. Опять минус у нас получается.
Я уже не говорю о том, что нам приходится возмещать производителей технических культур.
Что мы тут выигрываем, сколько проигрываем? Вообще здесь ничего нельзя рассчитывать заранее, так что гадать насчет того, что эта реформа даст нам плюс денежный, это значит, по-моему, писать вилами на воде.
С Молотовым мы тоже рассуждали по этому поводу. Его снабдили всякими материалами насчет того, что мы выигрываем, но когда рассмотрели материалы, то выходит чепуха.
Какие изменения произойдут на рынке, что произойдет с покупателями, как они будут покупать, сколько они будут покупать — сейчас трудно сказать. Одно ясно, что провинциальный потребитель, который на коммерческом хлебе оборачивался, будет больше покупать. Может быть, будет денежная выгода государству от реформы, но скорей всего не будет выгоды. Тут гадать нельзя.
А теперь о тех областях, которые отстали по части хлебопечения. Вот Урал, Ивановская область, еще кое-где поотстали. Это очень плохо, товарищи. Надо наверстать это дело. тов. Кабаков тут доклад читал, что того ему не дают, другого, третьего. У нас вообще ничего не дается, тов. Кабаков, а берется, надо уметь брать. А тем более вы на Урале. Ведь с вашими возможностями построить среднего типа хлебозаводы, хлебопекарни — чепуха это. Уралмашзавод построили, видите ли, а не могут организовать хлебопечение. Это значит — очень мало заботы на Урале о рабочем.
Вообще должен сказать, за что ни возьмешься на Урале, все говорит о том, что там нет никакой заботы о быте рабочего, ну прямо удивляешься, как там люди живут? Сколько грязи! Быт какой ужасный, средневековый. тов. Кабанов, так жить нельзя. Если бы вы хотели, при тех возможностях, которые дает уральская промышленность, у вас было бы гораздо больше хлебопекарен и хлебозаводов, чем в Москве, у которой было меньше возможностей.
Памяти С.М. Кирова 2 декабря 1934 года
Нашу партию постигло большое несчастье. 1-го декабря от руки злодея-убийцы, подосланного классовыми врагами, погиб товарищ Киров. Не только для нас — его близких друзей и товарищей, но для всех знавших его по революционной работе, знавших его как бойца, товарища и друга, смерть Кирова является ничем не вознаградимой утратой. От руки врага погиб человек, который всю свою яркую жизнь отдал делу рабочего класса, делу коммунизма, делу освобождения человечества.
Товарищ Киров представлял из себя образец большевика, не знавшего страха и трудностей в достижении великой цели, поставленной партией. Его прямота, железная стойкость, его изумительные качества вдохновенного трибуна революции сочетались в нем с той сердечностью и мягкостью в личных товарищеских и дружеских отношениях, с той лучистой теплотой и скромностью, которые присущи настоящему ленинцу.
Товарищ Киров работал в разных частях Союза ССР и во времена подполья, и после Октябрьской революции, — в Томске и Астрахани, во Владикавказе и Баку — и всюду он высоко держал знамя партии и завоевывал для дела партии миллионы трудящихся своей неутомимой, энергичной и плодотворной работой революционера.
Последние девять лет товарищ Киров руководил организацией нашей партии в городе Ленина и Ленинградской области. В кратком скорбном письме нет возможности дать оценку его деятельности среди трудящихся Ленинграда. Трудно было бы найти в нашей партии более подходящего руководителя для рабочего класса Ленинграда, так умело спаявшего всех партийцев и весь рабочий класс вокруг партии. Он создал во всей Ленинградской организации ту атмосферу большевистской организованности, дисциплины, любви и преданности делу революции, коими отличался сам товарищ Киров.
Ты был близок всем нам, т. Киров, как верный друг, любимый товарищ, надежный соратник. До последних дней своей жизни и борьбы мы будем вспоминать тебя, дорогой друг, и будем чувствовать горечь нашей утраты. Ты был всегда с нами в годы тяжких боев за торжество социализма в нашей стране, ты был с нами всегда в годы колебаний и трудностей внутри нашей партии, ты пережил с нами все трудности последних лет, и мы потеряли тебя в тот момент, когда наша страна достигла великих побед. Во всей этой борьбе, во всех наших достижениях много твоей доли, много твоей энергии, силы и пламенной любви к делу коммунизма.
Прощай, наш дорогой друг и товарищ Сергей!
